|
Отказался от союза, как мы знаем, не Сталин, а Гитлер. Сталин понимал, что «союза четырех» уже не будет и что война возможна, причем даже на два фронта. В силу договоров он не слишком верил, ибо сам не раз нарушал их, но предпочитал иметь с соседом на восточных рубежах пакт о нейтралитете, чем не иметь ничего. Г. Городецкий утверждает: «Смысл этого пакта не в том, чтобы уменьшить угрозу войны на два фронта, как до сих пор считают. Это был скорее позитивный шаг, сопровождавшийся сходными попытками примириться с Италией и воскресить идею Риббентропа, чтобы Советский Союз присоединился к Оси. Удивительным открытием в российских архивах стал тот факт, что эти напрасные надежды питал и германский посол в Москве граф Вернер фон Шуленбург». Шуленбург такие надежды действительно питал (о его усилиях мы расскажем в следующей главе), а вот Сталин в апреле сорок первого уже вряд ли мог всерьез надеяться на союз с Германией. Югославский «блицкриг» и свержение пробританского правительства, с которым СССР демонстративно подписал договор о дружбе и ненападении, говорили, что о союзе можно забыть. «Лишь бы не было войны…»
Особый интерес представляет оценка московского договора, данная Хаусхофером. В письме к японскому переводчику «Континентального блока» Кубой Есимити, депутату парламента и другу Мацуока, «отец геополитики» 26 апреля 1941 г. писал: «Советско-японский пакт о нейтралитете – шедевр политиков, обладающих великой прозорливостью. Прямо скажу, это проявление геополитической проницательности». По иронии судьбы эти строки увидели свет только в 1943 г… Здесь следует сказать несколько слов о японской геополитической мысли, российскому читателю совершенно незнакомой. Как раз на рубеже 1930-х и 1940-х годов она вышла из своего «отрочества», превратившись в самостоятельную научную дисциплину. Появился даже специальный журнал «Геополитика». С 1939 г. начинают активно переводить и публиковать Хаусхофера. Правда, его капитальный труд «Геополитика Тихого океана» (1924 г.) вышел по-японски только в 1942 г., зато в подготовке издания принимал участие лично посол Осима. Популярность геополитики, особенно в евразийской интерпретации Хаусхофера и его школы, стремительно росла по мере военных успехов Германии в Европе. Ее пропагандой занялась созданная в 1938 г. Тихоокеанская ассоциация, вице-председателем которой был Мацуока, а в совет директоров входил пионер японской геополитики Абэ Итигоро, переводчик классических работ Челлена «Государство как форма жизни» (1936 г.) и «Понятие геополитики» (1941 г.) и автор «Введения в геополитику» (1933 г.) – первой оригинальной книги на эту тему в Японии. Влияние геополитических идей Макиндера и Хаусхофера прослеживается в статьях таких видных политических аналитиков того времени, как Рояма и Сиратори [Автор этой книги в настоящее время готовит к изданию сборник статей Сиратори «Новое пробуждение Японии. Геополитические комментарии, 1933-1945».]. 23 августа 1940 г., в первую годовщину пакта Молотова-Риббентропа (случайность или демонстративный акт?!), группа ученых во главе с Комаки Санэсигэ, известная позднее как «киотосская школа», выступила с «Декларацией японской геополитики», призвав отказаться от копирования рационалистической, «бездуховной» европейской геополитики и создать вместо нее «истинно японскую», одухотворенную традицией «императорского пути». Однако этот эксперимент успехом не увенчался. Советско-японский пакт о нейтралитете стал временной передышкой. Но тучи сгущались над Европой, а затем и над Тихим океаном сгущались с каждым днем.
Глава десятая ДНИ ЗАТМЕНИЯ
Риббентроп, не устраивайте мне никаких историй вроде Гесса! Передайте в Москве, что я был против нападения. |
