Нора сделала глубокий вздох и незаметно смахнула набежавшую слезу.

В палату вошла женщина в старомодных очках в роговой оправе и строгим пучком на голове. Сверившись с записями в своем блокноте, женщина взглянула на сестер:

– Я доктор Уайльд. Мы еще не знакомы. – Обойдя кровать, доктор подошла к Норе и протянула ей руку. – Должно быть, вы та сестра, которая переехала в…

– В Колорадо. Да, я Нора О’Мейли.

Нора сменила фамилию, как только они с Шоном поженились, и ничто не смогло бы заставить ее снова взять эту фамилию, даже постановление конгресса.

– Значит, это правда? Мой отец умирает и ему уже ничем нельзя помочь?

Доктор Уайльд склонила голову:

– Мне очень неприятно это говорить, но да. Это правда. Опухоль неоперабельна, а химиотерапия лишь ускорит его смерть. Он слишком слаб. Ему осталось жить пять месяцев, не больше. Простите, мне очень жаль.

Доктор взглянула на монитор аппарата жизнеобеспечения, сделала запись в блокноте и покинула палату.

Нора опустилась на кушетку и закрыла лицо ладонями. Грейси заняла место справа от нее и обняла за плечи. Ева села на край кушетки и принялась поглаживать ее ладони. Прогноз доктора оказался хуже, чем она предполагала. Пять месяцев. Это слишком мало. Разве сможет она найти в себе силы за столь короткое время простить отца за то, что он никогда не любил ее?

Узнав от сестер диагноз, она поняла, что смерть Саттона неизбежна, а потому заставила себя купить билет на самолет и отправиться в Чикаго, хотя предполагала, что поездка с двухгодовалым ребенком не будет легкой. И все же она хотела во что бы то ни стало помириться с отцом и…

В палату заглянула Валери, личный помощник отца.

– Мистер Винчестер еще не проснулся? – спросила она. – Я могу привести Деклана, если вы хотите.

…Познакомить отца с его внуком. Это было третьей целью поездки.

Это решение было трудным. Саттон источал вокруг себя такой яд, что он проникал во всех, кто окружал его, и она не хотела, чтобы этот яд коснулся ее сына. Но отец умирал, и Нора надеялась, что на смертном одре его сердце смягчится, он сможет примириться со всеми и спокойно уйти.

– Нет, он все еще спит. Я сама приведу Деклана, а ты можешь передохнуть.

Валери предложила отвести малыша в кафетерий, раздобыть соленых крекеров и желе – единственное, чего он сейчас хотел. Он отказался есть фруктовые снеки и банановые чипсы, которые Нора положила в свою дорожную сумку, хотя дома никогда не отказывался от них.

Деклан вбежал в палату, и сердце Норы дрогнуло – так было всегда, когда она видела копну его рыжих волос. Он был так похож на Шона…

Нора высвободилась из объятий сестер, пожала руку Еве, улыбнулась Грейси и обратилась к сыну:

– Эй, крошка Боб! Ты нашел желе?

Деклан кивнул и решительно направился к кровати деда. Внимание мальчика привлекли приборы, мигающие огоньками. Пальчики Деклана потянулись к заманчивым кнопкам. Нора подхватила его на руки и поцеловала в голову.

– Не так быстро, мистер Любопытный. Помнишь, я рассказывала тебе сказку о любопытном котике?

Деклан мяукнул, как котенок.

Он был такой забавный и хорошенький. Сердце Норы болело оттого, что Шон не мог видеть, как растет их сын, как быстро всему обучается, как спит, высунув одну ногу из-под одеяла, – так же, как он когда-то…

Нора поспешно вывела сына из больничной палаты, пока никто не увидел слезу, скатившуюся по ее щеке. Шон погиб почти два года назад. Ей надо было бы уже смириться с этой потерей и найти себе кого-нибудь, кто скрасил бы ее одиночество. Но она и представить себе не могла, что рядом с ней будет кто-то другой, а не Шон, в которого она влюбилась с первого взгляда еще в студенческие годы, увидев на футбольном матче.