На основании ст. 6 Федерального Закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» и п.3 ч.3 ст. 86 Уголовно-процессуального кодекса РФ прошу вас предоставить следующие сведения, поскольку есть основания считать, что в интересах всех журналистов России дать профессиональную оценку ряду безусловных и общепонятных аспектов этого дела, вскрывшихся в ходе его рассмотрения.

1. …Конституция России наложила ограничения не на свободу слова, а на противоправную деятельность физических лиц, и без каких-либо оговорок гарантирует свободу слова, и любое слово не может быть запрещено!

…Ни Конституция, ни международные договоры с участием Российской Федерации не вводят никаких запретов на свободу слова… Почему? Потому, что слово и мысль по отношению к преступной пропаганде могут быть не только орудием преступления, но и орудием, ПРЕДОТВРАЩАЮЩИМ ПРЕСТУПЛЕНИЕ, то есть могут быть орудием контрагитации и контрпропаганды.

…Вот теперь обращаю внимание Союза журналистов, что ни в уголовном деле моего подзащитного, ни в деле о признании экстремистским материалом публикации «Смерть России!», опубликованной в газете «Дуэль» № 27 за 2006 год, за публикацию которого моего подзащитного судят, ни прокуратура, ни Замоскворецкий суд города Москвы даже не пытались установить или доказать, что авторы материала или мой подзащитный как главный редактор издания, опубликовавшего этот материал, ведут хоть какую-то пропаганду и агитацию. То есть автора материала судят только за его убеждения, а главного редактора – за то, что он эти убеждения опубликовал.

Между тем пункт 9 статьи 47 закона Российской Федерации «О СМИ» установил, что журналист имеет право «излагать свои личные суждения и оценки в сообщениях и материалах, предназначенных для распространения за его подписью».

Отсюда первый вопрос, который я прошу Союз журналистов разрешить, – устраивает ли российских журналистов ситуация, когда, попирая Конституцию, авторов наказывают за убеждения, а не за агитацию и пропаганду?

2. Закон «О противодействии экстремистской деятельности» в статье 2 «Основные принципы противодействия экстремистской деятельности» установил: «Противодействие экстремистской деятельности основывается на следующих принципах: признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина…».

То есть если права и свободы человека этим законом нарушаются, то есть нарушаются его права на свободу слова и мысли, то положения этого закона не действуют в полном соответствии со статьей 18 Конституции России: «Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием».

…Законодатель ввел в закон «О противодействии экстремизму» и в соответствующие статьи Уголовного кодекса четкое формальное разделение между защищенным Конституцией мнением и убеждением, с одной стороны, и пропагандой и агитацией, с другой стороны. Выражение мнения и убеждения – это единичное действие, а агитация и пропаганда – это деятельность, то есть совокупность многих действий.

Конечно, даже много раз высказанное убеждение может и не являться пропагандой или агитацией – их еще нужно доказать суду, но однократное выражение какой-либо мысли – ЭТО УЖ ТОЧНО НЕ ПРОПАГАНДА И НЕ АГИТАЦИЯ – это защищенное Конституцией убеждение.

Поэтому в законах, когда речь идет о сфере свободы мысли и слова, либо прямо идет речь о пропаганде (пропаганда исключительности…, пропаганда и публичное демонстрирование…), либо отдельные действия сводятся в деятельность и везде даются во множественном числе.