– Вообще-то, просто потрясающе, – сказала Джес, останавливаясь, чтобы восхититься.

– Абсолютно дух захватывает, – поддакнула Тэйлор.

Тори переводила глаза с дочери на подругу, пока они обе заговорщически улыбались.

– О, я смотрю, вы тут двое за одно, – ответила Тори.

Они не смогли удержаться от смеха над маленькой женщиной. Тори обняла дочь за талию и взяла Тэйлор за руку. Они снова входили в этот мир как семья. Тэйлор держала маленькую ладонь в своей и наслаждалась приятным контактом. Тори не предпринимала попыток отнять руку. Они забрали багаж Тори, и Тэйлор подрулила на Эксплоэре к дверям аэропорта, чтобы помочь своей маленькой подруге.

Тэйлор выскочила из машины и открыла пассажирскую дверь для Тори. Джессика пыталась скрыть улыбку, наблюдая, как эти две женщины обращаются друг с другом. Маленькая девочка в ее сердце помнила, какой внимательной и очаровательной может быть Тэйлор с ее матерью. Они действовали так, как будто знали каждое движение друг друга. Когда Тэйлор открыла дверь для матери Джей Ти, Тори скользнула внутрь, не говоря ни слова, как будто эта любезность предоставлялась ей ежедневно.

– Ну, и куда вы повезете меня обедать, я умираю от голода, – сказала Тори, нарушая тишину.

– Ты… умираешь от голода? Какой сюрприз, – с сарказмом переспросила Тэйлор.

Прежде чем художница договорила, Тори хлопнула ее по бедру.

– Пять минут я здесь, а ты уже дразнишь меня, – сказала Тори в притворном презрении.

– Потому что ты так легко поддаешься, коротышка, – со смехом ответила Тэйлор, заработав второй хлопок.

– Как на счет Саймона? Ты в настроении съесть что-нибудь большое? – спросила Тэйлор.

– Ох, специальное блюдо Саймона, да! – Тори откинула голову назад, наслаждаясь предложением.

– Черт, – подала Джессика голос с заднего сидения. – Мне что, придется наблюдать, как вы обе едите эти отвратительные сендвичи, да? – девушка зарычала. Сказать по правде, Джес была просто в восторге от отношений этих двух женщин.

***

– Это просто замечательное место. Я уже обожаю его, – сказала Тори женщине, сидящей на кушетке рядом с ней. – Ты потрясающе все для себя устроила. Я горжусь тобой, – добавила она.

Был поздний вечер. Две женщины разговаривали, сидя перед камином. Несмотря на то, что было лето, вечером становилось прохладно. Это давало отличный повод, чтобы зажечь камин. Джессика уже давно пошла спать. Джессика не была такой уставшей, как хотела казаться, но ей хотелось дать женщинам время побыть вместе.

Тэйлор наслаждалась близостью Тори, тем как она улыбалась, как поддразнивала ее, и касалась руки художницы, чтобы быть более убедительной. С каждой минутой, Тэйлор все больше убеждалась, что перед ней уже не та молоденькая девочка, о которой она заботилась много лет назад. Восемнадцатилетняя наивная девочка превратилась в настоящую женщину. Художница не могла увидеть этого в ее книгах. Даже читая письма Тори, темноволосая художница представляла себе девочку из колледжа, бросавшуюся в слезы от малейшей провокации. Теперь же, доверительный голос Тори, ее взгляд, манера держаться, заставляли Тэйлор посмотреть на Тори другими глазами.

Тори же чувствовала, что ей перехватывает дыхание, каждый раз, когда она поднимала глаза, чтобы посмотреть на женщину, сидящую рядом. Красота Тэйлор, конечно же, не потускнела за эти пятнадцать лет. Она задавалась вопросом, как она могла хотеть ту двадцатидвухлетнюю девушку, когда эта сексуальная сорокалетняя женщина заставляла сжиматься мышцы внизу ее живота. По двум сторонам рта обозначились линии и глаза были чуть глубже, но она все так же сверкали как сапфиры, когда она говорила; в них зажигался электрический свет, когда она упоминала об искусстве, и все так же становились серыми, когда она нервничала или волновалась.