– Звучит отлично. Тэйлор всегда знала все лучшие рестораны в Калифорнии, – Тори улыбнулась.

Писательница посмотрела на дочь, сидящую рядом и ласково провела рукой по щеке девушки.

– Я так горжусь тобой, Джес. Тем, как ты смогла взять себя в руки. Я ни одного раза не пожалела, что отправила тебя сюда, особенно когда увидела, как ты изменилась, – слезы побежали из глаз Тори, но она не могла сдержать себя. – Я всегда хотела этого для тебя, Джес. Чтобы ты была здоровой и счастливой. Я не могу выразить, как я за тебя рада.

– Мне нужно сказать тебе одну вещь, мам. Я многое о тебе узнала здесь от Тэйлор.

– Какую вещь? – спросила Тори.

– Мы не говорили об этом. Понимаешь, мы с Тэйлор заключили сообщение, что на все что мы спрашиваем друг у друга, мы должны отвечать честно, – ответила Джес.

– И ты? Я полагаю, говорила правду?

– О, да, – сказала Джес, вспоминая те непростые вещи, которые они успели обсудить за эти пять месяцев.

– И, ты думаешь, я не говорила тебе правду? – задумалась Тори.

– Не то, что ты врала, мам. Мы просто об этом не говорили с тобой. Ты никогда не рассказывала мне, какой ты была в детстве, или когда училась в колледже. Я думаю, что пока Тэйлор не рассказала мне о тебе, я тебя даже и не знала по-настоящему, – мягко проговорила Джессика.

– Может быть, нам стоит начать, быть честными друг с другом.

– Ты уверена, что хочешь этого, мам? Это значит, что мы можем спрашивать друг у друга все, что угодно и в ответ не можем соврать. И не можем избегать предметы, потому что это слишком сложный вопрос.

– Надеюсь ты не спросишь что-нибудь такое, что вгонит меня в краску. Ладно, дерзай! Сказала Тори, уперев руки в бока.

Джессика засмеялась. Она не знала, как начать. Она видела, что мать совсем другая здесь в Калифорнии. И разговор может пойти не так, как планировала Джес.

– Хорошо! – усмехнувшись, сказала Джес. – У тебя правда есть татуировка?

Тори застонала.

– Как она могла?… – проговорила писательница, имея в виду свою старую подругу. Тори покачала головой, усмехаясь, затем спустила с плеча банный халат, обнажая кожу чуть выше груди. Оттуда улыбался Тасманский Дьявол.

Джес продолжала смеяться.

– Так здорово. Ты знаешь, я встречалась с парнем, который ее сделал, – Джессика рассказала, что Кенни стал мультипликатором на большой студии. – Я не могу поверить, что ты никогда не говорила мне о татуировке.

– Боже, милая, ты наверное думаешь, что я настоящая задница, да? – Тори посмотрела на дочь и улыбка исчезла с ее лица.

– Мам, вам же с Тэйлор было очень весело вместе. Что случилось?

– Думаю, что случилась жизнь, Джес. Я никогда не хотела, чтобы ты делала такие же ошибки, какие совершала я. Я пыталась защитить тебя от всех этих неприятностей, в которые ты могла вляпаться. Я и не предполагала, что это возымеет противоположный эффект. Мне так жаль, Джес, – грустно сказала Тори.

– Мам, ты же меня не заставляла. Я сама выбрала этот путь. Да, мы делали много не так, но теперь я знаю, что ты любишь меня, а я люблю тебя. Тэйлор сказала, что преимущества второго шанса в том, что теперь мы можем делать все правильно. И сейчас у нас с тобой все хорошо, – слезы потели из глаз Джес.

– О, Джес, – проговорила Тори, обнимая девушку. – Я обещаю, что не упущу этот шанс. Тем более, что я не всегда была такой правильной. Я тоже делала глупости.

– Какие? – спросила Джес.