– О, Джек, прости меня… – Она пододвинулась и запустила пальцы в его волосы, падающие сзади на воротничок рубашки, не впервые испытывая совершенно незнакомое чувство – легкое волнение от удивления, что они такие мягкие и, как у молодого человека, упругие. – Мои проблемы так меня поглотили, что мне не пришло в голову спросить о твоих делах.

Уголки его губ изогнулись в полуулыбке.

– Бывало и хуже.

Грейс отодвинула в сторону сумку с покупками, которая стояла на полу между ними, и обвила руки вокруг Джека, прижавшись губами к его губам. Что хорошего в Манхэттене? В том, что ты можешь целовать мужчину на заднем сиденье такси, даже раздеться и заниматься любовью, а водитель даже не моргнет… Если не забыть о чаевых.

Поцелуй Джека оказался теплым и нежным, но не слишком. Его губы слегка приоткрылись, прижались к ее губам в слегка дразнящем поцелуе, и теперь его язык касался ее нижней губы со сладкой, сводящей с ума нежностью. Обхватив рукой ее подбородок снизу, он легким движением привлек ее поближе, покрывая все более страстными поцелуями.

Она задрожала, охваченная внезапным лихорадочным ознобом. Не имеет никакого значения, как долго это продлится у них с Джеком. Сейчас она могла думать только об одном – он целуется по мировому классу. Давно, еще в школе, когда у них с подругами хватало глупости хвастаться любовными победами, она думала, когда ее целовал очередной парень: "Четыре, возможно, четыре с плюсом, нет, это не претендент на звание чемпиона". Но с Джеком в этом смысле не возникало сомнений. Просто он – лучший изо всех.

Прижимаясь к нему всякий раз, когда машину подбрасывало на выбоинах, она вспомнила их первое свидание, почти шесть месяцев тому назад. Оно началось как деловая встреча. Он присоединился к ней и ее редактору, Джерри Шиллеру, чтобы за рюмочкой помочь им решить некоторые проблемы, связанные с ее планом, над которым она трудилась не покладая рук последние два года. Выпивка переросла в ужин, и в какой-то момент Джерри умчался, чтобы не опоздать на поезд. Джек стал настаивать на поездке домой на такси вместе с ней, чтобы убедиться, что она добралась домой в целости и сохранности. Грейс, которая, не задумываясь, спускалась в метро после двенадцати ночи, оборвала его.

– Я четыре квартала гналась за парнем, который пытался вытащить у меня кошелек, – сказала она ему, – и наподдала ему как следует зонтиком. Возможно, это мне следует проводить вас.

– А мне ничего не грозит? – поддразнил он.

– Гарантирую, что грозит.

Они оказались у него дома. Она действительно не собиралась ложиться с ним в постель в тот вечер. Но обнаружила, что и у него на уме ничего подобного нет – у него оказалось не убрано и он так нервничал, что забыл вставить фильтр в кофеварку. Молотый кофе и кипящая вода растеклись по столу, что очаровало ее и нелепым образом привлекло к нему. Она почувствовала себя соблазненной.

И в заключение – радость. Потому что с Джеком она приобрела то, что, как думала, безвозвратно потеряла, – счастье просыпаться утром рядом с любящим, привлекательным мужчиной.

– В котором часу Крис возвращается домой? – спросил он, отрывая ее от воспоминаний.

– Наверное, не очень поздно: Уин поведет его после ужина в кино. А что? У тебя что-то на уме?

Джек хитро усмехнулся и снова поцеловал ее. Вкус его поцелуя еще хранил теплый запах ржаной булки, кусок от которой он оторвал, пока они стояли в очереди в «Бальдуччи». От этого ей захотелось есть сильнее, чем от великолепных запахов, исходящих из сумок с покупками у ее ног.

7

– Хватит.

Джек старался говорить спокойно, хотя внутри у него все кипело.

Роджер Янг злобно уставился на Джека и подался вперед, сидя на краешке кресла.