— Помню, — сказала Маша.

— Вот такого цвета море, — сказал Сергей.

— Ты только его не фотографируй, — попросила Маша.

Он засмеялся.

— Пойду яичницу пожарю, — сонно сказала жена. — Сережа, тебе там совсем тяжко?

— Нет, — сказал Бабкин, — уже нет. Кстати, я в холодильнике перед отлетом нашел три упаковки перепелиных яиц размером с икру. Это для кого?

— Это для гномиков, — сказала Маша. — Не забывай воды пить побольше, хорошо?

Входя в отель, он продолжал ухмыляться. Для гномиков, значит. Бог знает, отчего его так рассмешили эти гномики, но только Греция и даже Гаврилов на время стали выглядеть почти выносимыми.

Ольга Гаврилова. Девичья фамилия — Белкина. Тридцать восемь лет, из них пять в браке. По профессии — свадебный фотограф. С будущим мужем познакомилась, когда выезжала на корпоративную фотосъемку. Родилась в Дзержинске, с двенадцати лет росла в поселке Русма. Позже вместе с матерью переехала к дальним родственникам в Ростов, а оттуда — поступать в Москву. Закончила педагогический университет, три года работала учителем русского и литературы.

Илюшин вывел на экран снимок. Бабкин присел рядом, рассматривая пропавшую женщину.

Прямой взгляд, короткие, торчащие ежиком темные волосы, тонкие бледные губы без улыбки. Выглядит младше своих лет. Фотограф поймал ее в тот момент, когда в выражении лица читалась глухая воинственность и готовность к отпору. То ли неудачный кадр, то ли, напротив, слишком удачный.

— Хара́ктерная бабенка, — пробормотал Сергей. — Куда тебя, милая, занесло без паспорта и без денег?

— Это если занесло, — сказал Илюшин. — А не занесли.

— Дурацкий каламбур.

— Глупый, согласен.

Он пролистал дальше.

На других фотографиях Белкина выглядела иначе. Как и предполагал Макар, улыбка совершенно ее преображала, парадоксальным образом отнимая часть индивидуальности. Он остановился на кадре, где Ольга сидела за столом с бокалом вина и смеялась: маленькая женщина с короткой шеей и неудачной стрижкой. На таких не оборачиваются, их не запоминают.

— Покажи еще раз тот, первый.

С экрана на них вновь уставилось враждебное лицо. Откровенная неприязнь почти завораживала.

— Смотрит, как солдат на вошь. Кто ее фотографировал, любопытно.

— Сейчас выясним.

Макар позвонил Гаврилову.

— Везде снимал муж, — с легким удивлением сказал он, положив трубку. — Кроме, собственно, вот этого кадра.

— Подожди, сам догадаюсь. Давний враг? Любовник с гонореей? На кого еще можно так смотреть?

— Это автопортрет, — сказал Илюшин.

— Ты серьезно?

— Если верить Гаврилову.

А еще, если верить Гаврилову, у его жены не было ни одной причины покинуть отель. Петр Олегович утверждал, что они с Ольгой много лет счастливы в браке. Их отдых омрачался лишь тем, что ему не слишком нравится климат и еда. Но жену привела сюда работа, а он с уважением относится к ее занятиям.

«Мы с Олей очень близки. Чтобы она собралась уехать, не предупредив меня, — это исключено, абсолютно. Но даже если допустить невозможное… Скажем, она сошла с ума, я не знаю… Без одежды, без вещей, без документов? Это нелепо! Этого просто не может быть».

— Давай теоретически рассуждать, просто накидывать версии. — Илюшин встал и задернул шторы. — Человек рано утром исчезает из номера бесследно. Что с ним случилось?

— Не человек, а женщина.