– Хорошо, спущусь через пять минут.

Она села в его автомобиль, а из приемника звучала песня:

– Знакомый голос, – сказала Наташа, – только не могу вспомнить, кто поет.

– Ларин, – не глядя на нее, ответил Кондратьев. – Это его песня, и музыку, и слова он сам сочинил. У нас ведь группа была, мы исполняли что-то вроде джаз-рока. Однажды нас услышал один богатый меломан и сделал так, что ансамбль пригласили выступить в клубе «Полюс». Там солидная публика бывает, которая на дух нынешнюю попсу не выносит. Отыграли концерт – людям понравилось, и мы стали там постоянно выступать. В те дни, разумеется, когда не было приглашенных звезд. Ларик и название для группы придумал. «Viva льдина». Дурацкое, конечно, но мы тогда больше дурачились, чем о музыкальной карьере думали. Решили: раз играем в «Полюсе», название в самый раз.

– А мне нравится, – сообщила Наташа.

Кондратьев ничего не ответил. Выключил магнитолу и достал из нее диск. Протянул Наташе.

– Если будет желание, послушайте дома в спокойной обстановке. А я уж не могу. Так хочется в то время вернуться! Ларин ведь бросил нас тогда. Женился и ушел в коммерцию. Группа без него распалась. Меня он потом позвал к себе в фирму. Звал и других, но ребята отказались – обиделись на него. Теперь выживают, как могут: кто в кабаке играет, кто в попсу подался, подыгрывает безголосым девчонкам.

Наташа спрятала диск в сумочку. Надо было что-то сказать, поблагодарить хотя бы, но она спросила:

– А вы не жалеете, что попали в эту фирму?

– Нет, конечно. Хоть с финансами у меня все устаканилось. А вот Ларин жалеет, что так случилось.

– С женитьбой? – тихо спросила Наташа и сама испугалась своего вопроса.

Кондратьев подумал и кивнул.

Несколько минут ехали молча. Наконец Николай, не отрывая взгляда от дороги, произнес:

– Его будущий тесть нас в «Полюс» пристроил. А на свадьбу подарил Ларику дом, где расположена фирма. Сначала расселил жильцов, признав здание ветхим, идущим под снос, потом сделал ремонт. Он в те годы вице-губернатором был. Дочь его из «Полюса» не вылезала. Ларика она взяла как новую игрушку. То ей «Мазератти» требовался, то квартира в четвертом округе Парижа с видом на остров Сите, а тут скрипач-виртуоз понадобился. Ларик ведь на скрипке так играет, что всякие Ванессы Мэй – просто ученицы рядом с ним. Он каждое наше выступление начинал с джазовых композиций для скрипки. Вивальди, Гершвин… Публика сразу понимала уровень группы. Лидка ему говорила, что даст любые деньги на раскрутку, а Ларик отказался. Только вот от свадьбы не смог отвертеться. Мне кажется, он тоже по тем временам скучает. На прошлой неделе сказал, что написал новую песню и хочет записать на студии. Всю группу пригласил, а приехали только трое – половина состава. Кое-как записали. Наложением, разумеется: Ларик сам сыграл на половине инструментов. Мелодия старая, но он новые слова придумал и немного обработал.

Роман Викторович Якименко жил на третьем этаже над офисом, где было оборудовано нечто вроде гостиничных апартаментов. Там находились даже просторная бильярдная и сауна с небольшим бассейном. На четвертом этаже планировалось впоследствии соорудить зимний сад и солярий, над коими предполагалось сделать стеклянную крышу, а потому хозяева предприятия (вероятно, сам Ларин как владелец здания) ждали лета, чтобы начать работы.

Роман Викторович в офис спускался не часто. У него был свой кабинет, но перед тем как зайти туда, Якименко, как и Владислав Петрович, обходил все помещения и смотрел, как работают сотрудники.