В Волгоград-Сталинград правильно сделал, что не поехал, пропал бы ты с тоски в этом безлесном и покато-пустом краю.

Черкасова я однажды видел, но на знакомство я набиваться не люблю, а так не представилось случая. Кроме того, он один раз принародно лобызался с Соболевым, а в моих глазах мало чего стоит человек, лобызающийся с этим литбарином. так что очень он упал в моих глазах, а романа я его не читал. Он вместе с П. Н. Яновским должен был ехать в Поровск-Забайкальский, где были в ссылке декабристы, но перепил, сбрындил и не поехал. Н. Н. Яновского (чудесного человека) мы взяли в свою группу и поездили чудно. Были на границе Монголии, били шишки кедровые, ловили таймешков и ленков, а я сходил с ума от красот и простора земли нашей и ещё подивился раз людям, которые теснятся и суетятся в городах, а столько у нас пустой и прекрасной земли!

Там, в поездке, народ, конечно, выпивал и я было присоседился, ну конечно, сразу же загулял мой верный геморрой и прочее, и я, минуя Родину свою, куда был твёрдо намерен заехать, ринулся домой и сразу же убёг в деревню. Жена моя, проявляя всю нежность и доброту свою, пытается вот уже больше недели оздоровить меня и не может. Тут, конечно, ждала меня куча рукописей, и вот я сижу да читаю. По глупости ума дал согласие быть на семинаре в Белгороде в середине октября, и они мне подвалили произведений, да ещё друзья не забывают, вот и становится всё трудней и трудней добираться до своих пешей. Уж по полгода иногда не могу написать ни строчки, а на ходу, урывками писать разучился, потому видно, что стал работать профессионально и серьезно.

Можешь поздравить меня — мою многострадальную повесть «Кража» теперь уже твёрдо взял «Новый мир», и в первых номерах будущего года она должна увидеть свет. Если после редактуры останется в ней даже половина того, что есть, то и всё равно вещь эта встревожит наше литературное болото. Мне отказали с этой повестью многие журналы, всё потому, что она очень серьёзна. И то, что Новый мир приголубил меня, я считаю большой для себя победой ибо этот журнал настоящий и даёт настоящую литературу и кроме того, он высокопрофессионален и печататься в нём не так просто, нужно грыжу нажить и выложиться до основания, а это многим щелкопёрам непосильно.

Познакомился я уже в пути назад с Золием Яхниным из Красноярска, говорил о переезде. Он, конечно, «за», но тоже предупреждает, что тут всякое может быть. Ну,пока не к спеху, а уж помирать всё равно на Родину приеду.

Жду зимы. На обратном пути из Белгорода поспеет редактура повести, затем я освобожусь и начну писать. Много задумано, много бродит в голове надежда на зиму.

Пермь

(Б.Ф.Лапину)

Здравствуй, Борис!

Не зная твоего адреса, пишу тебе на Союз, надеясь, что письмо это тебя найдет.

На обратном пути я задержался вместе с Левой Давыдычевым на сутки в Иркутске, и мне, да и Лёве тоже, отыскали газету со статьёй о Читинском семинаре. И эта статья не обрадовала, и по приезде домой я всё как-то себя неловко чувствовал, хотя после разговора с тобою в коридоре гостиницы я порадовался за тебя и мне уж вроде и полегче чуток стало. Я понял, что ты парень не только с характером, талантом, но и умён, а это очень важная для писателя «деталь». У нас уж очень много на Руси талантливых дураков, из-за которых нас так и зовут — быдлом. И главное, есть ещё одна живучая российская привычка хвалиться своим бескультурьем и тем, что «мы университетов не кончали».

К сожалению, Читинский семинар не дал мне, к примеру, больших оснований думать, что «дело сдвинулось».