— Со мной все хорошо.

— Прости мою бестактность, но ты неважно выглядишь.

— Хам.

— Возможно. Тебе разве не нравится это изменение?

— Не уверена. Хотя ты новый в любом случае лучше себя прежнего, это бесспорно. — Саманта все-таки преодолела давление его руки и села.

— Новый я — это я настоящий, а раньше была только безжизненная маска. Но мы отошли от темы. Ты болеешь?

— Нет.

Джастин положил ладонь ей на лоб, проверяя, нет ли жара. У него были прохладные пальцы. Саманта едва успела прикусить язык, чтобы не попросить его продлить это прикосновение.

— Тогда почему ты днем разгуливаешь в пижаме?

— Сплю. У меня отпуск.

— Бледная?

— Перенервничала из-за твоего внезапного появления.

— А тени под глазами?

— Так падает свет.

— Не дури мне голову.

— Опять хамишь?

— Поверь мне, это еще не хамство. — Джастин сел рядом и взял ее руку в ладони.

— Ты, по-моему, забываешься, — проворчала Саманта.

— Нет, что ты!

— И слишком много себе позволяешь.

— Я уже позволял себе гораздо больше.

Саманта покраснела. От этой его естественной напористости — и от воспоминаний.

Она все равно собиралась рассказать ему. Не сейчас, конечно, но разве все в жизни складывается так, как мы планируем? Нет. Но, как бы то ни было, существующее положение вещей и все повороты судьбы, как правило, оказываются самыми лучшими и закономерными. Если бы когда-то она не встретила Эдмонда, вся эта история и вовсе не началась бы. Она бы не узнала Джастина. И если бы их с Эдмондом отношения складывались иначе, они не зашли бы в тупик, из которого для Саманты был один выход — Ирландия. И они с Джастином не оказались бы один на один в маленьком красивом мирке, который подтолкнул их друг к другу. А без этого не было бы того чуда, которое в этот самый момент происходило в ней — и с ней.

Осталось только решить, когда он узнает, сейчас или потом.

Как бы там ни было, все равно будет… хорошо.

Это осознание окатило ее теплой волной. И сразу стало спокойно, как будто сами собой сложились кусочки мозаики, долго не дававшей ей покоя. Саманте показалось, что еще никогда она не чувствовала так сильно присутствие в своей жизни Высшего смысла, Провидения и Бога.

— Ну, Саманта, что ты молчишь?

Сейчас.

— Я не больна, Джастин. Со мной… другое.

— Что?

Она смотрела ему в глаза, и постепенно ее взгляд теплел, в нем — не на губах, а именно во взгляде — расцветала улыбка. Потом она коснулась краешков рта, стала шире — и вот Саманта, понимая, что выглядит катастрофически глупо, глядела на Джастина абсолютно счастливыми глазами и улыбалась, как человек, выигравший в лотерею два миллиона. Хотя какие миллионы могут сравниться с тем, что получила в этой жизни она?!

Он просто не мог не ответить на ее открытый, светлый жест. Так и сидели, улыбаясь друг другу. Но Саманта видела, что он еще не понимает, что послужило причиной.

Она набрала в грудь побольше воздуха. Слова в самый последний момент застряли в горле.

— Ну?!

— Я жду ребенка.

Если бы в гостиной грянул раскат грома или в камин ударила бы настоящая маленькая молния, — это все равно не произвело бы такого эффекта. Несколько мгновений Джастин сидел не шевелясь, словно раз за разом пытался определить: не ослышался ли? верно ли его мозг расшифровал сигналы из уха? и не произошло ли серьезного сбоя в работе аналитической системы?

Потом он вскочил на ноги, словно под ним в течение двух секунд диван нагрелся до температуры плавления свинца.

Саманта продолжала по инерции улыбаться.