Изменить размер шрифта - +
– Зачем ты пришла, Даш? – Иду на кухню, жрать хочется так, как будто сто лет не ел. В холодильнике мышь повесилась, придется доставку заказывать. В такие моменты я очень хочу вернуться к маме, чтобы питаться нормально, потому что я тот еще кулинар.

– Картошка есть? – спрашивает Даша, входя следом за мной. Киваю. Картошка есть, лук, кажется, тоже. – Давай пожарю, будешь?

Картошку-то? От этого у меня мозги еще сильнее, чем от минета, отключаются. Даша знает два рычага давления на меня, хорошо, что про сырники и о том, что я обожаю, когда мне, как коту, за ухом чешут, только мама знает. А то бы Даша меня в плен взяла со всеми этими знаниями, и я бы не сопротивлялся вообще.

Первые минут десять она колдует на кухне молча, а я так же молча сижу за столом, наблюдая за ней. И… вот все. То, что еще несколько недель назад при виде нее в груди теплело и даже искрило немного, сейчас даже не нагревается и самым тусклым светом не загорается. Сдохла бабочка в животе, так и не начав летать.

А вот глаза закрываю, Олю представляю, и все, ураган внутри какой-то, по спине мурашки бегают, даже улыбка на губах тянется, которую Даша как себе адресованную расшифровывает.

– Антош… – говорит, поворачиваясь ко мне лицом. Картошка шкварчит на плите, а у меня слюни уже реками. Еще одна ведьма. – Я извиниться хотела. Неправильно поступила, не спорю, но ведь и ты не самый внимательный мужик ко мне был! Приезжала раз в неделю, тебе хватало, больше встреч ты не искал.

Киваю, знаю, Даша права. И сейчас я понимаю почему. Потому что не екало, потому что… ну потому что Даша не Оля. Теперь мне хочется с утра до ночи в спорткомплексе торчать, если будет возможность там с Крохой пересечься.

– Даш, ну разрулили же? – Я надеялся, что да.

– У меня ноль шансов? – сбивает с толку вдруг тихим голосом. Да какие шансы, мать твою, тебе это на хер никогда не нужно было!

– Дашка, послушай, пожалуйста. – Встаю и подхожу к рыжей, хорошая она все-таки, просто не сложилось, бывает, не смертельно. Обнимаю. – Если бы нам суждено быть вместе, мы бы были, столько раз могли сойтись, правда? Но не судьба, видимо. Как у вас там, у девчонок, говорят? Разные дорожки у нас с тобой.

– Почему ты вдруг передумал? – Поднимает голову и смотрит так жалобно, что сердце сжимается. Сука, ну что ж с вами так сложно-то!

– Да влюбился я, Даш, – признаюсь. Она отходит мешать картошку. – Как идиот, прикинь? А ей похер на меня. Бегаю за ней как щенок, других и видеть не хочу, аж бесит, веришь?

– Верю, – хмыкает, – что бесит. Что влюбился – неожиданно. Но я рада за тебя, честно.

Улыбается искренне, правда рада. Не верила, что Антошка влюбиться может, а тут новости такие.

– Прости, ладно? Ты классная.

– Я знаю. – Выключает плиту и еще раз идет обниматься. Как-то иначе… по-дружески, что ли. Комфортно. Обнимаю, носом в макушку зарываюсь, и уже не противные волосы эти, мягкие даже, апельсином пахнут.

– Давай я тебя с кем-нибудь из команды познакомлю?

– О нет, увольте, – нервно хихикает, – с хоккеистами я завязала, вы все с придурью, не хочу. С тобой можно завтракать?

Киваю. Можно, конечно.

И завтрак уютный какой-то, как будто не было между нами ничего, а всю дорогу как брат с сестрой общались. К лучшему, слез, истерик и взаимной ненависти я не вынес бы, да и зачем? Ничего друг другу не обещали, трахались по обоюдному согласию. Не срослось, и ладно, отношения портить не будем.

Скорее всего, общение наше этим завтраком и закончится, но… Кто знает, да?

– Ладно, влюбленный Антошка, – хохочет Дашка, когда после завтрака собирается домой, – давай там, все свое обаяние в кулак собери и действуй.

Быстрый переход