В пять утра с грохотом подъехал мусоровоз. Ночь стала ещё чернее. И в этот момент Галина, а может быть, Марина услышала тончайший звон крошечной арфы. Это к измученным Бойцам прилетела Муза. Вообще-то Муза летела в соседний подъезд, к одному поэту, но поэт, хорошенько угостившийся горячительным на каком-то литературном вечере, пренебрегал своим долгом и преступно спал, при этом храпел весьма непоэтически.

— О! — подняла палец вверх Галина. — Чувствую вдохновение!

Марина, как заводная кукла, слезла с подоконника и сходила в комнату за тетрадкой и ручкой.

Муза давно не встречала таких благодарных творцов. В половине шестого утра она улетела к следующим клиентам, а свеженародившийся ретродуэт «Два весёлых Гуся» уже репетировал свою первую — и пока что единственную, но очень забойную — песню.

В семь часов Марина и Галина поняли, что должны поделиться своим творением с миром. Поскольку окружающий мир только ещё просыпался и вряд ли был способен как следует оценить то, что привнесли в него гениальные Бойцы, было решено обратиться к человеку, ведущему ночной образ жизни.

Старый приятель Алексей, тот самый, что снимал свой фильм на «коктейльной вечеринке» третьей ступени, действительно бодрствовал и не собирался ложиться спать ещё часа этак три.

В восемь утра ретродуэт уже был у него и, отведав экзотического чаю, заваренного грустной нимфой (совсем, кстати, не грустной, а скорее спокойной и задумчивой), исполнил свою песнь.

— Это бомба, — уверенно сказал Алексей. — Мы порвём YouTube.

В десять часов Алексей уже закачивал в Сеть озорные частушки, исполненные двумя боевитыми бабульками.

В одиннадцать песня «Как на Ладожском вокзале всем желанья исполняли» стала хитом. А никому прежде не известный ретродуэт «Два весёлых Гуся» — самой обсуждаемой темой в Твиттере и Фейсбуке.

В двенадцать тридцать весёлые гуси получили предложение поехать на «Евровидение». В двенадцать тридцать пять они трезво оценили свои шансы и ответили, что пусть едет кто-нибудь другой. А песню они готовы отдать даром.

В час дня суперзвёзды вспомнили о том, что перед записью Алексей попросил их отключить мобильные телефоны. В час ноль одну они поняли, что опоздали на работу, и, что если они не подадут коллегам никаких знаков, то по инструкции через полчаса Виталик поднимет на ноги всех Бойцов в Европе. Профсоюз Бойцов — самый сплочённый и дружный, а «великие Гусев» — его легенда.

— Может, пусть ребята приедут? Давно не виделись, повода не было, — зевнув, спросила Галина.

— После того, как они уедут, ремонт придётся делать во всём городе, — предостерегла сестра.

— Опять сверлить? Ну нет!

«Мы живы. См. YouTube», — получили рассылку все сотрудники Тринадцатой редакции.

«Как на Ладожском вокзале», — насвистывал себе под нос Шурик. «Как на Ладожском вокзале…» — отвечало радио из припаркованного во дворе автомобиля. «Как на Ладожском вокзале…» — пиликал звонок мобильного телефона у курьера, притащившего пачку документов. «Как на Ладожском вокзале!» — пели где-то в соседнем дворе нетрезвые граждане. «Как на Ла… как же вы мне все надоели со своим вокзалом!» — то появлялась, то исчезала на стене в коридоре надпись, начертанная огненными буквами, в дореволюционной грамматике. Даже дом не в силах был терпеть эту вакханалию.

Лёва, получивший очередное срочное и невыполнимое задание от своего московского начальства, бился лбом об эту надпись, но ни ей, ни ему ничего не делалось.