Навещая вдову Генриха III, король обратил внимание на ее очень хорошенькую фрейлину, мадемуазель де ла Бурдезире. Та оценила оказанную ей честь. Уступила Генриху, и он остался доволен, хотя не мог совершенно забыть Генриетту.

Генриетта забеспокоилась. До нее дошли слухи, что король развлекается не только с де ла Бурдезире, но и с некоей мадемуазель де ла Шастр. Две лучше, чем одна, сказала она сестре, которая почти не слушала ее, занятая своими тайными переживаниями.

Мари думала, как бы впустить Бассомпьера к себе в спальню, когда весь дом погрузится в сон, поэтому ей было не до невероятной связи Генриетты с королем.

— Мать заставляет нас жить по своей указке! — воскликнула Генриетта. — Поэтому я могу упустить удачнейшую возможность. Что же мне делать?

Она задумалась.

— Я напишу королю. Объясню, почему отвергаю его подарки.

Мари рассеянно улыбнулась, и Генриетта подумала: «А тогда окажусь одной из его случайных любовниц. Долго ли продлится его связь с Бурдезире? С ла Шастр?»

Она пребывала в нетерпении, в отчаянии и готова была засесть за письмо, но тут домой вернулся отец. Он слышал об интересе короля к своей дочери и имел собственные соображения о том, как повести это дело.

Король с готовностью принял маркиза д'Этранга, потому что все чаще думал о Генриетте. Бурдезире и ла Шастр ему уже надоели. Приятные женщины, но таких у него было много, и он не сомневался, что Генриетта д'Этранг окажется другой.

— Я рад вам, — сказал Генрих. — Хотел бы узнать, как поживает ваша дочь.

— Слегка хандрит, сир.

— Хандрит? Почему же?

Маркиз развел руками.

— Сердечные дела, ваше величество.

Генрих встревожился.

— У нее нелады с матерью. Вы же знаете девушек. Влюбляются и почти ни о чем не думают, кроме предмета любви. Родителям приходится их обуздывать. О будущем детей надо заботиться. Какая обуза эти дочери!

— Ваша дочь интересует меня.

— Ваше величество оказывает ей честь, и будь ее воля, она была бы с вами. Но мать, увы…

Король кивнул. Он понял. Вот-вот начнется торг. И разволновался, потому что готов был дорого заплатить за Генриетту.

— Мать ее, как ваше величество помнит, некогда имела положение при дворе.

— Да, была любовницей Карла IX. Я хорошо ее помню.

— Она очень набожна, сир, и не могла смириться со своим положением. Поэтому решила, чтобы дочери ее были добродетельными девицами, а потом женами. Боюсь, сир, ее нелегко будет склонить к такому положению, какое угодно вашему величеству.

— Чем же на нее можно воздействовать?

— Ваше величество вскоре получит возможность жениться.

— И Мари Туше хочет, чтобы я женился на вашей дочери? Дорогой друг, разве вам неизвестно — развожусь я с королевой оттого, что она не смогла подарить Франции наследника? Как я могу быть уверен, что подарит ваша дочь?

У Этранга от волнения дрогнули губы.

— Если она ДОКАЖЕТ вашему величеству, что способна рожать вам сыновей, то вы…

Генрих кивнул.

Этранг провел языком по губам.

— Ее мать, кроме того, попросит денег на приданое… заблаговременно… ваше величество понимает меня?

— Понимаю.

— Сто тысяч экю, ваше величество.

— Сто тысяч! Большая сумма.

— Моя дочь необыкновенная девушка, сир.

Генрих с этим согласился.

— И если вы сможете сделать меня маршалом Франции, жена моя будет полностью удовлетворена.

— Боюсь, принять все ее условия не смогу.