Еву не тянуло к Лукасу Ромеру. Она привлекала слишком много мужчин и, исходя из извращенного противоречия, увлекалась сама лишь немногими. Это была цена, которую иногда приходилось платить богам за красоту: «Я сделаю тебя красавицей, но за это на тебя будет очень трудно угодить». В такую рань Еве меньше всего хотелось вспоминать о своих немногих запутанных и несчастливых романах, поэтому она взяла с полки какую-то газету. Почему-то девушке казалось, что речь шла не о сексе — ставка делалась на что-то другое, здесь затевался какой-то другой план. Заголовки рассказывали о войне в Испании, об аншлюсе Австрии, о расстреле Бухарина в СССР. Они были полны агрессии: армия, территория, репарации, вооружения, угрозы, предупреждения и война, которая вот-вот неизбежно разразится.
«Да уж, — подумала Ева. — У Лукаса Ромера явно другая цель, но мне лучше подождать, пока не пойму, в чем она состоит».
— Ну вот, я обо всем договорился, никаких проблем.
Он стоял у столика, глядя на нее сверху вниз, и улыбался.
— Я заказал вам кофе.
Ева спросила, что именно сказал мсье Фреллон, и Ромер уверил ее, что ее босс просто в восторге. Им принесли кофе, и Ромер, удобно устроившись, щедро положил сахар в свой эспрессо и принялся старательно его размешивать. Ева посмотрела на него, кладя газету на место. Взгляд девушки задержался на его смуглом лице, слегка запачканном и помятом воротничке рубашки, тонком с каймой галстуке. На кого этот человек похож? На преподавателя университета? Не слишком популярного писателя? Чиновника средней руки? Но уж, конечно, не на пароходного брокера. Тогда почему она сидит в этом кафе рядом с этим непонятным англичанином, хотя сама этого вовсе не желает? Ева решила устроить проверку, задав ему вопрос о Коле.
— Когда вы познакомились с моим братом? — спросила она, осторожно доставая сигарету из пачки, лежавшей в сумочке. Ему она закурить не предложила.
— Почти год назад. Мы познакомились на вечеринке — кто-то праздновал выход в свет книги. Мы разговорились — Коля просто очаровал меня…
— Какой книги?
— Я не помню.
Ева продолжила перекрестный допрос и заметила, что Ромеру это нравилось все больше и больше: он получал от допроса удовольствие, и это начало ее сердить. Поведение этого загадочного человека не было ни бессмысленным времяпровождением, ни пустым заигрыванием: ее брат погиб, и девушка подозревала, что Ромер знал о смерти Коли гораздо больше, чем готов был признать.
— Зачем он пошел на ту встречу? — спросила Ева. — «Аксьон франсез»? Но ведь всем известно, что это фашистская организация! О боже, Коля никогда не был фашистом!
— Разумеется, не был.
— Тогда зачем же он туда пошел?
— Его попросил я.
Эти слова привели Еву в замешательство. Зачем Лукасу Ромеру было просить Николая Делекторского идти на сборище «Аксьон франсез», и почему Коля согласился? Она не могла найти вразумительных ответов на эти вопросы.
— Но почему вы послали его туда? — спросила она.
— Потому что ваш брат работал на меня.
До самого конца рабочего дня Ева честно пыталась заняться своими обязанностями, но Ромер и его туманные ответы на ее вопросы путали все мысли. После заявления о том, что Коля работал на него, Лукас Ромер внезапно прекратил разговор. Он наклонился и пристально посмотрел на собеседницу, как бы повторяя: «Да, Николай работал на меня, Лукаса Ромера». А потом неожиданно заявил, что ему пора идти:
— Боже, посмотрите на часы.
В метро, на обратном пути домой, Ева методично пыталась соединить все воедино, совместить различные фрагменты полученной информации, но ничего не получалось. |