Едва он ступил на землю, Фея со счастливой улыбкой обхватила двумя руками его локоть, склоняя голову на плечо. И так они стали вместе подниматься вверх по широкой лестнице, сопровождаемые молчаливым Асатором, шагавшим позади.

– Я так рада, что ты вернулся, – говорила Фея. – Мне так было страшно одной!

– Одной? А Тиамар?

– Не надо! Не напоминай. – Молодая женщина напряглась. Улыбка покинула ее лицо, в глазах мелькнуло странное выражение – тоска пополам со страхом.

– Фея, он любит тебя! И ты сама когда-то отвечала ему взаимностью.

– Это было давно. До того, как это началось…

Наместник перестал улыбаться, чуть замедлив шаг.

– Что произошло, пока меня не было? – изменившимся голосом спросил он.

– Ничего, – покачала головой его собеседница. – В самом деле, пока ничего. Но я боюсь…

Они остановились, взявшись за руки и не сводя глаз друг с друга. С некоторых пор брат и сестра остались одни на свете – странным образом погиб их отец, прежний Наместник Серебряный. За некоторое время до того скончалась мать – леди Наместница была слаба здоровьем, и, хотя эльфы болеют редко, ей «посчастливилось» подцепить какую-то заразу, с которой не сумели справиться даже целительницы Видящих. Любой другой эльф даже не заметил бы этого, но легкого недомогания оказалось достаточно, чтобы свести женщину в могилу. Ни дядьев, ни теток у них не было, тем более кузенов и кузин, так что у брата и сестры не было никого ближе и роднее друг друга.

– Я боюсь, – прошептала молодая женщина, – что это опять начнется. Я каждую ночь этого жду!

– Но ведь за три месяца ничего не произошло, – попытался успокоить Фейлинор сестру. – Может, это вовсе прекратилось?

Фея покачала головой.

С недавних пор – последние полвека, что совсем мало для долгоживущих эльфов – в поместье-столице стали происходить странные вещи. Время от времени появлялось нечто. Оно почти никак не проявляло своего присутствия, но Видящая утверждала, что есть на Острове что-то, не подвластное ее магии. Чаще всего это нечто приходило во сны молодой женщины. Фея часто просыпалась с криками ужаса, заливаясь слезами, но упорно отказывалась рассказывать, что ей привиделось. Страх ее еще более усугублялся от того, что сестра Наместника несколько раз приходила в себя отнюдь не в своей постели. Как-то раз ее нашли в темном холле лежащей на полу. Второй раз обнаружили в зимнем саду. В третий – стоящей на окне и собирающейся прыгнуть вниз. А после того, как она на рассвете обнаружила у себя в руке обнаженный кинжал, ее муж, лорд Тиамар, стал реже навещать спальню жены – а вдруг однажды этот кинжал окажется у него между ребрами?

Откровенно говоря, Фейнирель с детства была странным ребенком. Пока была маленькой, она росла очень ласковой. Эльфы и альфары, гномы и тролли – ко всем она лезла ласкаться и просилась на руки. Когда немного подросла, за девочкой стал нужен глаз да глаз – она то и дело убегала, чтобы побродить в одиночестве за пределами поместья-столицы, уверяя, что общается с духами леса, высказывала идеи о том, что неплохо было бы посетить другие страны и познакомиться с теми, кто там живет. Однажды она вовсе убежала из дома, решив пешком отправиться к морю. Ее нашли только через месяц, на Обсидиановом Острове. Она ненавидела охоту, могла часами плакать над зарезанным к праздничному столу теленком, и с некоторых пор отказывалась от мяса, питаясь лишь хлебом, фруктами и молоком.