– Смешной какой-то! – хмыкнула Жаккетта. – Для чего-то домики спереди и сзади… А почему каракка? Все остальные здесь тоже эти твои каракки?

Абдулла, как черепаха из панциря, высунул голову из-за сарая и оглядел порт.

– Нет. Каракка один. Я видеть когг, хольк. Каракка больше нет. Его мало. Это новый корабль. Совсем новый. У каракка другой обшивка. Видишь, его сосед, куда бочка грузить, – доска на доска борт. Как чешуя у рыба. А у каракка борт гладенький!

– Ну да, скажешь тоже! Гладенький! – возмутилась Жаккетта. – Вон какие-то доски, как ребра, только повдоль идут!

– Да, это есть ребро для корабль! – подтвердил Абдулла. – Чтобы крепкий был. У хольк два якорь. У каракка три. С каждый бок и один на нос.

– Это который к той палке прикреплен? – Жаккетте понравилось разбираться в конструкции каракки, и она воодушевлено махала руками. – А почему сетки какие-то с мачт до бортов натянуты?

– Палка на нос – это бушприт, – терпеливо объяснял Абдулла, – Другой корабль на него парус весит, блинд называется. Каракка якорь. А сетки звать ванты. По ним моряк наверх бегать. Ваш христианский моряк еще звать такой ванты «Лестница святой Жак».

– Лестница святого Жака? Ишь ты! – поразилась Жаккетта. – Значит, святой Жак и за морями присматривает. Надо же, какой у купца кораблик славный! А удобно-то как! Ни лошадей тебе, ни овса им! Плыви куда хочешь, торгуй где хочешь!

– Это не торговый судно. – внезапно сказал Абдулла! – Военный. Смотри: вверх у его борт завалиться внутрь. Зачем? Так тяжелый пушка и арбалет стоит у середина палуба. Если большой волна, корабль качать, качать, но не тонуть! Купец такой корабль не иметь!

– Как же не иметь, когда именно купец на корабле приплыл?! – возмутилась Жаккетта. – Слышал же сам, что он госпоже Жанне заливал: «Атласы, мишура, мыло заморское!» С кем ему тут воевать?

– Я не знать! – пожал плечами Абдулла. – Но это – корабль для хороший война! Что говорит твоя Дева Мариам? У этот купец такой же скользкий рожа?

– Ничего не говорит! Надо подойти поближе, когда госпожа Жанна уйдет, тогда скажет! – Жаккетта надула губы, обидевшись неверием Абдуллы в возможности Девы Марии.

Она немного подождала и еще раз глянула в сторону каракки.

В это время над бортом мелькнули темнокожие курчавые головы, оживленно между собой переговаривающиеся.

– Гляди-ка! – удивленно, воскликнула Жаккетта, мигом позабыв про обиду. – Там по кораблю парни шастают, ну выпитые ты, Абдулла!

Нубиец не очень доверчиво подошел к ней и поглядел туда, куда нацелился указательный палец девушки. Раньше Жаккетта не верила, что люди могут неузнаваемо меняться буквально на глазах. Особенно те, которых вроде бы знаешь неплохо. Но, увидев, как вечно сонный и вялый Абдулла вдруг ожил и бурей кинулся к кораблю, она остолбенела и безоговорочно уверовала в эту истину.

Нубиец мчался, как носорог, словно боясь, что каракка исчезнет в любую минуту, и на ходу громко кричал на непонятном языке. Курчавые головы на палубе дружно повернулись в сторону бегущего. Встречающиеся на пути нубийца люди старались свер-нуть в сторону, от греха подальше.

Абдулла взлетел по сходням на палубу и очутился в любопытствующем кольце темнокожих моряков.

Жаккетга услышала, как один из них на том же языке спросил о чем-то задыхающегося от стремительного рывка нубийца.

Абдулла посаженным голосом что-то просипел в ответ, и моряки дружелюбно загомонили. Всей толпой, поддерживая кто под локти, кто под спину, они повели его куда-то вниз.