Фэллон улыбнулся и похлопал его по плечу.

— Замечательное чувство, не так ли? Теперь все, о чем нам надо беспокоиться, — это чтобы друиды нашли заклинание, способное обуздать наших богов. Тогда мы снова сможем жить, как простые смертные.

Обуздание богов было главной темой для разговоров у Фэллона, Лукана и Куина. Дело в том, что у братьев Маклауд имелись жены, поэтому им не терпелось поскорее убрать богов из своих жизней.

А вот Хейден не был так уверен, что хочет снова стать смертным. В этом случае он бы стал слишком слабым.

— Я пойду посмотрю с той стороны горы, — сказал Фэллон. — Может быть, найдем кого-то живого.

— Я думаю, те, кто мог выбраться из горы, сделали это. Их убил холод.

Фэллон выдохнул облачко пара и стиснул зубы.

— Тогда нужно поискать внутри горы. Кто-то мог слишком испугаться и не выйти.

Они оба повернулись к двери посреди скалы, которая стояла приотворенной, как будто ожидая, когда же они войдут в эту обитель зла. Каждый друид был наделен определенной силой. Например, Дейрдре умела двигать камни. Она приказала горе раздвинуться и образовать внутри дворец для нее, укрытый от внешнего мира.

Скрытый от всего.

Друиды умирали ужасной смертью, и не один горец приходил к ней, чтобы освободить своего бога. Если он не вмещал бога, его убивали.

Даже сейчас Хейден чувствовал едкий запах смерти и зла, распространявшийся от горы, все еще чувствовал беспомощность, которая тяжким грузом лежала на его плечах, пока он был заперт в одной из многочисленных тюрем.

Но он стал одним из тех, кому повезло. Хейден вырвался на свободу и сбежал, полный решимости сражаться с Дейрдре, стремившейся управлять миром.

— Зачем кому-то оставаться в этом месте? — пробормотал Хейден, ощущая пробегающий по спине холодок.

Он сжал руки в кулаки и заставил себя стоять неподвижно, не поддаваясь желанию отвернуться от зловещей вершины.

Фэллон задумчиво почесал подбородок.

— Я не знаю, но стоит посмотреть. Мы освободили этих людей и теперь отвечаем за то, чтобы они вернулись в свои дома.

Хейден обдумал слова Фэллона.

— Они могут не захотеть нашей помощи. В конце концов, мы же Воители. Они могут не увидеть разницы между нами и Воителями — союзниками Дейрдре.

— Верно. Но я в любом случае должен посмотреть. Я пробыл в горе всего несколько дней, так что у меня нет таких мучительных воспоминаний, как у тебя.

Хейден, может быть, и не хотел входить в Кэрн-Тул, но пересилил себя.

— Я не боюсь.

Фэллон положил руку Хейдену на плечо и заглянул ему в глаза.

— Я никогда не подумал бы этого, друг мой. Но и не стал бы мучить тебя. — Он опустил руку и улыбнулся. — Кроме того, я хочу как можно скорее вернуться к Ларине. Ты в последний раз осмотри гору снаружи, а я схожу внутрь.

Прежде чем Хейден успел возразить, Фэллон исчез. Он использовал силу своего бога, позволявшую ему в мгновение ока перемещаться в любое место. Фэллон не мог «запрыгнуть» только туда, где никогда не был раньше. Использование этой силы спасало его бессчетное количество раз.

Они все обладали разной силой. Хейдену бог жестокости Ауранеон, находившийся внутри его, дал способность вызывать огонь и управлять им. Существовали и другие отличия. Каждый бог имел свой цвет, поэтому каждый Воитель приобретал определенный оттенок кожи, когда освобождал своего бога.

И все же при всех отличиях между ними имелось много общего — сила, скорость, обостренные чувства, так же как и смертоносные когти и острые клыки. Самым неприятным, однако, было то, что их глаза становились такого же цвета, как кожа.

Хейдену потребовалось немало времени, чтобы привыкнуть к этому.