Он проник внутрь. Прямо в стену, выглядевшую непроницаемым гранитом. И теперь двигался внутрь сантиметр за сантиметром, как пропихивается деревянный кол в мягкую грязь. Через полметра Фестина сказала:

— Вот и ладно. Мы внутри.

— Что-нибудь видишь? — спросила я.

Она посмотрела на видеоэкран.

— Короткий коридор и в конце его комната. Они обе освещены, хоть я и не вижу источника света. О, а вот что-то интересное. — Она повернула шкалу для лучшего увеличения. — Ну, надо же, не ожидала.

— Чего?

— Это якорь. Якорь для хвостов. Аппарат, создающий поле, которое удерживает хвост на месте. Когда разведчики пользуются хвостами для скоростного спуска на планету, то сначала выбрасывают якорь для фиксации хвоста на одном месте.

— Неудивительно, что павлиний хвост не в себе от тревоги, — сказала я. — Аппарат, способный приковать его к одному месту? Этого любому хватит, чтобы повергнуть в дрожь.

— С другой стороны, — ответила Фестина, — стоит призадуматься, что бы это якорю делать здесь, в глубине. — Она поиграла другой шкалой на «тугодуме». — Давай-ка сделаем увеличение побольше, и тогда… черт побери!

— Что?

Она не ответила, просто уставилась на экран прибора.

— Что там такое? — продолжала допытываться я. — Фестина? Что?

Двадцать секунд спустя она отступила от стены. Слегка пыхтя и отдуваясь, вытянула сканер, как канат, из лжегранита. Потом адмирал принесла мне «тугодум», сохраняя намеренно бесстрастное лицо.

— Вот записала, что там, в следующей комнате. Посмотри запись сначала.

Она поднесла экран к моим глазам. Павлиний хвост нервно затрепетал, бурля, словно волны в стремнине, между мной и Фестиной, но, не мешая мне смотреть запись.

Действительно, за дверью оказался коридор, ведущий в большую комнату. В устье коридора на земле располагался аппарат размером с обувную коробку — якорь. На съемке камера взяла крупный план: черный ящик с золотой вставкой в форме подковы в крышке. Другие слабо мерцавшие золотые подковки опоясывали ящик по сторонам.

Потом камера оторвалась от якоря, нацеливаясь на комнату позади него — комнату с огромным черным аппаратом посередине: то был невероятно громадный обелиск, высящийся от пола до потолка… и повсюду вкруг обелиска сияли огни.

Фиолетовые. Желтые. Зеленые. Синие.

Разноцветные пятна наполняли комнату, пока я не осознала, что смотрю на единое существо, обернувшееся вокруг обелиска несчетными кольцами, как нить вокруг катушки. Обернутое вокруг миллиарды раз, так, что обмотка доставала до самых стен, упираясь в них вплотную. Это существо наполняло комнату до отказа, было сжато в ней до предела.

Другой павлиний хвост, удерживаемый якорем.

Потом изображение на «тугодуме» сдвинулось еще немного, выхватывая вид прямо перед собой и часть дальней стены. Там, на полу, стоял еще один якорь, а в шаге от этого — еще один, так что я могла себе представить, как вся комната была уставлена черными коробками.

Словно булавки, пришпиливающие бабочку.

Экран опустел. Потом снова началось проигрывание записи — коридор, ведущий к комнате, крупный план первого якоря…

— Выключи, — попросила я.

Фестина нажала на клавишу; экран погас.

— Так что будем делать? — сказала она шепотом.

— Мы можем его освободить?

— Не так уж сложно снять его с якоря. Хорошенько стукнуть булыжником, и готово дело. Но хотим ли мы этого?

Да, вот вопрос так вопрос. Вне всякого сомнения, пришпиленный павлиний хвост и был Кси — дружественная сущность, позволившая мне услышать хихиканье нанитов.