Мать Рудольфо, которую король Фердинанд Четырнадцатый любил меньше, чем придворных павлинов, уже двадцать лет изображала тяжелую сердечную болезнь в своей любимой резиденции в Баварии.

Едва окрепнув от безвременной кончины старшего брата и испытывая на себе все прелести юношеского максимализма, Рудольфо дал себе слово – он станет первым правителем этой страны, свободным от этих нелепых традиций и предрассудков.

Валентина вошла в приемную, как делала это много раз до этого. Она прилетела из родной Муринии, чтобы провести с принцем скучный час за безупречно вежливой беседой, как это было принято еще в шестнадцатом веке.

Только в этот раз все было будто по-другому. Рудольфо почувствовал это сразу же, как только принцесса появилась в дверях. Она вошла, осмотрелась по сторонам и взглянула на него так, словно видела впервые. И тело принца напряглось. Глядя на нее, он вдруг почувствовал внезапную…

Но это невозможно! Что за чертовщина с ним творится?

Рудольфо смотрел на невесту прищуренными глазами. Принцесса была такая же, как всегда, и совершенно другая одновременно. На ней было светлое, обманчиво простое шифоновое платье, идеально облегающее ее женственные формы. Формы, которые он видел много раз, но которые впервые вызвали в нем такую реакцию. Рудольфо не мог отвести глаз. Что-то было в том, как она шла к нему. Как будто ей неудобно на высоких каблуках. Но ведь это так странно. Ее волосы спадали на плечи, но и в них что-то изменилось. Медь ее волос как будто порыжела.

Или ему нужно проверить голову? Не самое мягкое приземление с парашютом в Швейцарских Альпах могло давать о себе знать.

Принцесса провела языком по губам и посмотрела ему в глаза. А Рудольфо уже представлял, как эти губы касаются самой твердой части его тела.

Что за черт?

– Привет, – сказала она. Ее голос тоже казался каким-то другим. Хотя Рудольфо не мог объяснить, в чем отличие. – Рада нашей встрече.

– Рада нашей встрече? – эхом повторил Рудольфо. – Ты уверена? Мне всегда казалось, что ты бы предпочла скорей поход к зубному, чем встречу со мной.

Он не знал, что на него нашло. Все эти месяцы он умело разыгрывал вежливость, несмотря на очевидную скуку. Так что же изменилось сегодня?

Рудольфо обхватил себя руками в ожидании, что принцесса сейчас упадет от обиды на полированный пол, а он потом будет объяснять произошедшее ее отцу – королю Джоффри Муринскому. Который, к слову, был начисто лишен чувства юмора.

Но Валентина лишь улыбнулась, и глаза ее блеснули огнем. Огнем, которого он раньше не видел.

– Все зависит от того, зачем идти к зубному, – сказала принцесса. – Или ты не согласен?

Рудольфо уже бы не удивился, если эта девушка сейчас забралась бы на стол и станцевала ему стриптиз. Может, позвать придворных врачей? Пусть проверят, все ли в порядке с принцессой. Но нет, если и звать врачей, то позже. Вдруг его и впрямь ждет приватный танец?

– Как минимум, на чистку каналов, – ответил Рудольфо.

– С заморозкой или без?

– В том-то и дело, что без заморозки.

Принцесса снова улыбнулась и пошагала вперед по залу. Вот она остановилась и положила руку на высокую драпированную спинку кресла, на котором уже в девятом веке сидели предки Рудольфо. А Рудольфо смотрел на нее и в мыслях просил идти дальше. Идти к нему. Подойти совсем близко, чтобы он мог…

«Успокойся», – сурово приказал он сам себе.

Он стоял без движения, потому что не знал, что делать. Принцесса тем временем подошла к кушетке и опустилась посередине.