|
— Какая глупость. Ведь раньше ты жил здесь. Тебя непременно узнают. Такого, как ты, сложно забыть. — Меня никто не узнает. Когда я здесь жил, мой рост был всего пять футов, к тому же я был седым. Взгляни на меня! — Мне только исполнилось семнадцать; ростом в шесть футов, с копной каштановых волос и пышной бородой, я определенно напоминал президента. В придачу, надев старую отцовскую одежду, я будто перенял часть папиного европейского шика и с самым гордым видом держал большие пальцы в карманах жилета. — По-моему, я вполне убедителен. Хьюго моргнул. — Похоже, ты прав, Макс. Скоро ты превратишься в импозантного старичка. — А ты в урода. Хьюго отмахнулся от пролетавшей осы и посмотрел на окно, у которого стояла мама. Оса возмутилась. — Здравствуйте, миссис Тиволи! — завопил Хьюго. — Не ори, урод ты этакий, — одернул я его. — И никакой я не урод, — огрызнулся Хьюго, поправляя жилет. Мама вышла из оцепенения, пригладила волосы и помахала в ответ. — Как она? — спросил Хьюго, все еще глядя на маму, поправлявшую свое лучшее черное платье, надетое по случаю возвращения в старый дом (в такие платья наряжаются, когда узнают, что за обедом будет присутствовать давний любовник). Мама отошла от окна и растворилась в темноте комнаты. — Одержима, — буркнул я. — Одержима? — В его словах звучал неподдельный интерес. Я ковырнул ботинком землю. — Она гадает на картах Таро и ночи напролет не гасит лампу в своей комнате. — Наверное, она еще о многом хочет рассказать твоему отцу. — Да нет, она не рассказывает. Она слушает. — И что он говорит? — Ничего, — резко сказал я, — отец не умер. Хьюго скрестил на груди руки и обвел взглядом парк. — Я тоже так думаю. Мы выстроили свою версию случившегося, отличную от версии полицейских. На наш взгляд, с папой случилось то же, что и со многими людьми в такое неспокойное время. Наверняка он зашел в бар на Пиратском берегу, где в пиво подмешали снотворное, и, когда отец лишился сознания, его сбросили через потайной люк в полу прямо на правительственный корабль. Затем мрачной безлунной ночью отца погрузили на клипер, получили деньги, и на следующий день отец очнулся посреди залитого солнцем океана матросом корабля, плывущего на восток. Капитан, перекрикивая ветер, отдавал приказы, а вокруг бегали покрытые татуировками моряки с черными косичками, то и дело поглядывая на своего нового товарища. Отец отправился в путешествие во времени — в свою пропитанную морской солью молодость. Иными словами, его похитили. Правда, в глубине души я нарисовал еще более жуткую и фантастическую картину. Я вообразил, будто на папу наложили древние норвежские чары, дабы он не смог вернуться к нам; я будто видел привидение, явившееся с мыса Горн, чтобы пленить отца. И подобно Нимуэ, заточенной Мерлином в дубовых оковах, папа сидит в кольце зеленого пламени и ждет, пока я произнесу необходимое заклинание и освобожу его. |
