И он это сделал, как обычно основательно (конечно же, вздыхая), в то время, как я весь день снова и снова должна была думать об этом коротком, прекрасном, невесомом моменте и при этом чувствовала себя страшно по-рождественски. В квартире пахло сгоревшими пряниками с корицей. Мама воодушевлённо пела Feliz Navidad, после того, как вернулась с папой из сауы, блаженно улыбаясь, и везде развешивала улыбающихся ангелов.

А я пролетела четыре метра. Если бы я могла использовать это в паркуре, то смогла бы превзойти всех. Даже Дэвида.

Глава 4

Блуждающие огоньки

— Говорю в последний раз «Нет»!

— Но мы можем, по крайней мере, попробовать, ведь один раз это сработало. Может, сработает и ещё раз…

— Люси Марлен Моргенрот, — прорычал Ленадер. — Если я говорю «нет», то имею в виду «нет». Это опасно. Это могло быть просто совпадением. Возможно, нам это только показалось.

— Я тебя больше не видела. Баста. И я летела. И я точно не вообразила себе этого. И если мы в паркуре…

— Хватит! — Леандер спрыгнул с письменного стола и встал со скрещенными руками и сверкающими глазами передо мной. — Этими силами нельзя злоупотреблять в человеческих целях. Забудь об этом.

На время я сдалась. Это был канун Рождества, а точнее утро сочельника, и я объяснила Леандеру, что это было что-то хорошее, дарить друг другу подарки. После того, как он в некоторой степени это понял, я пожелала, чтобы он позволил мне ещё раз полетать.

Но он от негодования чуть не взорвался. В этот момент я не могла убедить его. Но можно было не спешить. Я передвинула этот вопрос на более поздний срок, хотя пару попыток полетать было бы замечательным способом изгнать зияющую скуку каникул.

Я боялась выйти из своей комнаты, потому что мама с шести часов утра летала вихрем по квартире. Убиралась, забрасывала в стиральную машинку бельё и вешала его, пекла ужасные пряники, украшала ёлку и в целом распространяла действующую на нервы суету.

Папа незаметно смылся вниз в подвал, хотя не было доставлено никаких новых бабулек и дедулек. Но мама вернула его назад наверх, когда не прошло ещё и полчаса, потому что он «должен был ассистировать» ей. Это не было хорошей идеей, так как всегда что-то разбивалось, если мама и папа копошились вместе в доме. В этот раз это был хрустальный ангел для макушки ёлки.

— Фамильная ценность, — снова и снова жаловалось мама, когда подметала осколки.

Леандера совсем не смущала мамина уборка и декорация, и он каждые десять минут предпринимал длительный обход квартиры. Может, у него было скопление газов в животе от обеда.

— Я сойду с ума! — прогремел мамин голос в коридоре. — Херберт! Иди сюда! Это ты сделал?

— Что бы это ни было, моя дорогая: Я не виновен! — успокоил её папа нежно и терпеливо. Он говорил так, будто разговаривал с упрямым ребёнком.

— Но этого не может быть! Я не понимаю! Свечи опять потухли. На рождественском венке, на подоконнике, в ванной комнате…

— Почему у нас свечи стоят в ванной, не понимаю, Роза.

— Но ведь речь не об этом! — рявкнула мама. — Речь идёт о том, что не одна свечка не горит дольше, чем три минуты, а у меня скоро больше не останется спичек.

Леандер удовлетворённо кивнул и облокотился расслабленно на стенку.

— Значит это ты…, - пробормотала я.

— Да, — ответил Леандер и самодовольно улыбнулся. Мама и папа как раз находились опасно близко от моей двери и громко обменивались аргументами о большом, уродливом ангеле со свечой в руке, которого мама поставила рядом с зеркалом в прихожей.