Изменить размер шрифта - +
А там фашистская цистерна с бензином была. Вдруг из пулемёта: тра-та-та-та! Попали в цистерну. Бензин потёк. А один фашист — сейчас смешно будет — закурил и бросил спичку. А бензин — п-ф-ф-ф! — и сгорел. Приходит фашистский генерал: «Заправить машины!» А заправлять нечем! Ха-ха-ха!

 

 

 

Услыхал слово «пульверизатор». Говорит как бы про себя:

— Пульверизатор. Что он, пулями стреляет?

 

— Дедусь, почему говорят: «Червячка заморить»?

— А ты где слышал?

— По телевидению говорили: «Надо червячка заморить». А зачем его морить?

 

Игорь играл с солдатиками на полу. Штора была закрыта, а на дворе светило солнце. Игорь заметил пробивавшийся сквозь штору свет. Говорит:

— Дедуля, включи солнышко.

Я даже не сразу понял, что моя задача заключалась в том, чтоб открыть штору.

 

 

 

Игорю звонит по телефону его двоюродный брат Саша.

Саша. Здравствуй, Игорь!

Игорь. Здравствуй.

Саша. Ты что делаешь?

Игорь. Что делаю? Возле телефона стою.

 

Возвращались с Игорем из детского сада. Во дворе он увидел Леночку, которая вернулась из детского сада раньше и уже вышла гулять. Игорь сказал ей, что сейчас переоденет мокрые чулки и тоже выйдет гулять.

Дома торопил с переодеванием. Говорил:

— Пойдём скорей, а то Леночке одной во дворе скучно.

В другой раз, играя с Таней, старательно втягивал в игру и меня.

— А то тебе скучно, — говорил он.

 

Игорь — Тамаре:

— Пойдём играть. Я буду доисторический котёнок, а ты — доисторическая тётка…

Немного погодя:

— Нет, ты будешь тётенька, а не тётка.

 

— У меня два друга в детском саду, да один у бабушки Мани, да я ещё.

Сколько всего будет?

 

Сидим на диване. Это пароход. А на полу у нас море. Игорь бросает пластмассовый кубик в море:

— Это будет бутылка. Она будет плавать по морю. Её бросили матросы и положили письмо, что у них случилось кораблекрушение, чтоб к ним пришли на помощь. А тут кит плывёт. Как хвостом огромным плюхнет, так брызги. И ещё у него фонтан… Дедушка, а откуда у кита фонтан?

 

— Мне приснилось, — говорит Игорь, — что папа подарил мне собаку.

(Он давно мечтает о собаке.)

— Ты с ней играл? — спрашиваю.

— Нет.

Он усмехнулся: должно быть, подумал, что я подразумеваю игру с автомобильчиками или с солдатиками.

— Что же ты с нею делал?

— Ну, мы бегали с ней.

Потом он сказал, что папа обещал подарить ему собаку самку, чтоб она вывела ему щенят. Спрашивает:

— А она сколько может вывести? Двоих?

— Может двоих, может и шестерых, — говорю.

— Пять, наверно, может…

 

— Дедушка, ты знаешь песню композитора Васецкого?

— Нет.

— Я тоже не знаю. Одно слово знаю.

— Какое?

— Забыл.

 

Пришёл из детсада. С обидой рассказывает, что для девочек в группе устроили «Медпункт» с красным крестом, бинтами и ватой, а мальчиков не допускают к этой игре. Им можно играть только в магазин. Я говорю:

— Ты бы попросил Ларису Григорьевну, чтоб и тебе разрешили.

Но, видимо, он уже научился стесняться играть с девчонками.

Говорит:

— Девочки бинтовать умеют, а я нет.

Быстрый переход