— Че ж тебе, перед этапом не сказали, что на кон нельзя ставить, коли карманы пустые?

Кирза отрицательно покачал головой.

— Ну, времена, — протянул Фрол. — Лады, на первый раз прощаю долг.

— Спасибо, Фрол, — сразу засиял Кирза.

— Не «спасибо», а «благодарю». Или «от души», — строго поправил молодого зэка Фрол. — Нам за этими стенками у Бога просить спасения нет надобности…

— Благодарю.

— Есть кто родственники? — продолжал расспрашивать Кирзу Фрол.

— Мать в Некрасовке осталась. Старенькая уже. Батя умер, когда я совсем щенком был.

— И все?

— Нет, тетка. Только она в Москву подалась.

— В Москву? — переспросил Фрол, и в глазах его мелькнуло оживление. — Что делает?

Кирза снова поскреб затылок, с трудом соображая, чего от него добивается Фрол.

— Кажись, в детской больнице работает, — ответил он нерешительно. — Не помню точно.

— Кирза, мне тебя сам ангел ниспослал, — подался вперед Фрол. — Ты мне поможешь. Надо человечка одного найти. Отпишись своей тетке на волю, пускай поищет, лады?

— Ну, не знаю, — с сомнением проговорил зэк, но, заметив, как сузились глаза Фрола, вспомнил о прощенном долге и поспешил добавить: — Я, конечно, напишу ей, Фрол. Она там давно работает, может, чего и знает. Но… ты же понимаешь. Москва — город не маленький.

— Понимаю. А ты все равно попробуй, — похлопал его по плечу Фрол. — Если найдет — я тебя отблагодарю, слово даю.

Он отхлебнул чифирь и передал следующему зэку. После этого завалился на нары и, достав фотографию, уставился в нее немигающим взглядом. С нее немного застенчиво смотрела симпатичная женщина лет тридцати пяти.

— Сестра? — хрипло полюбопытствовал свесившийся сверху пожилой зэк, и Фрол недовольно сдвинул брови.

— А тебе чего, Седой?

— Ты не думай ничего, Фрол, — откашлялся старый зэк. — Но сам ведь знаешь, вести по кичам быстрее птиц летают. — И, понизив голос, добавил: — Ходят слухи, ты на сходке клятву дал.

— Предположим, — посмотрел зэку прямо в глаза Фрол. — Что из того?

— Послушай меня, старика, и прожекторами-то своими не сверкай, — как ни в чем не бывало продолжал вещать Седой. — Времена сейчас не те. Да и ты не молодеешь. Не нужно было перед авторитетами такими словами разбрасываться.

— К чему клонишь, Седой? — прошипел Фрол.

— Не в ту войну ты ввязался. И вряд ли на коне окажешься.

— Это уж не твоя забота.

— Оно понятно, — вздохнул старик. — Ты — правильный вор, Фрол, но против системы переть бесполезно. Поверь моим годам, я много чего повидал.

Фрол поднялся и приблизил к зэку свое раскрасневшееся от гнева лицо.

— Седой, здесь и так много ушей. Но тебе я скажу. Пока эта мразь, что подставила под нож мою сестру, гуляет на воле, пьет и жрет, сука, я спать спокойно не буду. У меня никого, кроме нее, не было. И я буду последним чмырем, если не выйду и не накажу падлу. Уяснил?

Старый зэк закряхтел. Разговор был бессмысленным — Фрола не переубедить, и каждый из них остался при своем. А с другой стороны, и вправду, чего он лезет в чужой огород? Фролу скоро на волю, вот пускай сам своей свободой распоряжается. А Седому, видать, в этих стенах смерть встречать.