Следует удар ногой в беззащитное тело. Девушка охает и заваливается на бок. Поджарый бить умеет.

Рыхлый тоже стремится добавить. Он простаивал все это время и сейчас стремится наверстать упущенное.

– Ну, вы, полегче, – смущенно бормочет Андрей Власов.

То, что сначала предстало справедливым возмездием, переросло в дикую расправу. Он видит искаженное болью лицо девушки. По щеке и подбородку струится кровь, изрезанные пальцы прижаты к животу, на белой блузке кровавые пятна. Но никто не слушает. Дергающиеся фигуры в азарте. Удары ногами следуют один за другим. Смыкается любопытная толпа. Люди с трудом отходят от шока, злятся за пережитый страх и подбадривают друг друга:

– Бей ее!

– Террористка! Сука!

– Поддай ей!

– Таких на месте надо убивать!

Успокоившийся милиционер взирает издалека с затаенным любопытством.

Толпа беснуется.

Девушка беспомощно запрокинула голову, губы стиснуты, глаза закрыты. На вытянутой оголившейся шее, прямо над косточкой ключицы, Андрей замечает темное пятнышко. Сначала кажется, что это капля подсохшей крови. Но нет, кровь не может так быстро засохнуть. Влажные алые струйки миллиметр за миллиметром сползают по коже.

Пятнышко – это родинка. Почти такая же и на том же месте, как у Светы!

Щемящее чувство забытой нежности заставляет Андрея податься вперед.

Он любил целовать эту родинку. У Светы пятнышко чуть-чуть выпуклое, его легко обнаружить даже с закрытыми глазами. Достаточно провести языком. Он это не раз делал. Нащупывал родинку, нежно прикасался к ней, а потом в жаркие раскрытые дрожащие губы…

От воспоминаний перехватывает дыхание.

– Хватит. Забьете девчонку, – шепчет Андрей.

Никто не реагирует. Перед ним немые спины. Меж бьющих ног видно, как вздрагивает под ударами тело девушки. Боль осязаемой волной поднимается от скорчившейся фигурки, бьется в виски Андрея, а перед глазами любимая девушка Света.

Любимая страдает. Это невыносимо!

– Бомба! – яростно кричит Власов и бросает в толпу пакет с батоном хлеба.

Все мгновенно расступаются. Новая волна паники сильнее прежней. Многоголосый крик подхлестывает людей. Люди бегут, некоторые падают и прикрываются руками. На них наступают, давят, порой спотыкаются. Отчаянные крики! Свалка!

Андрей Власов подхватывает избитую девушку. Тело хрупкое, легкое, но толстый овальный ремень на талии тянет поясницу вниз, нести неудобно.

Забежав за киоски, он с трудом запихивает безвольное тело на заднее сиденье машины. Ключ скребет по личинке, втискивается в замок зажигания. Поворот пальцев – урчит двигатель, потные руки вцепляются в руль. Автомобиль резко сдает назад и срывается с места.

Стройный молодой парень Аслан Киткиев стоял у дальнего газетного киоска за толстым деревом. Руки комкали развернутый пестрый журнал, а глаза внимательно следили за происходящим. Аслан был одет в безукоризненный темный костюм и светлую рубашку. Галстуки он не носит, пышная челка небрежно закрывает узкий лоб, длинные темные волосы явно побывали в руках хорошего парикмахера. Лишь густые черные брови и прямой удлиненный нос выдают в нем уроженца северного Кавказа.

И без того хмурый взгляд молодого человека блеснул злобными огоньками, когда Андрей Власов затаскивал девушку в машину. Бежевая «шестерка» находилась рядом, в последний момент Аслан сделал движение наперерез, но сдержался. Ведь он ни при чем, он всего лишь случайный прохожий.

Скрипнули стиснутые зубы, а сузившиеся глаза пристально вглядывались в номер удаляющегося автомобиля.

Мысли Аслана Киткиева постоянно возвращались к сцене у метро. Почему Айза не сработала? Ведь все было предусмотрено.