– Потому что доверяю тебе, – просто ответил он. – Доверяя тебе, я могу доверять ему. Потому что это хорошее деловое решение. Потому что я хочу показать тебе, как функционирует действительно хорошее ранчо. Потому что у нас будет ребенок. Потому что, черт побери, я слишком дьявольски горд, чтобы быть удовлетворенным второсортными условиями жизни. Этих причин достаточно?

– Одной первой было бы достаточно. – Она прижала руки к его лицу и посмотрела на него с любовью в глазах. Это смутило его и в то же время заставило чувствовать себя так, словно он может завоевать весь мир, лишь бы увидеть, как сильно Мэдди его любит. Он начал наклоняться, чтобы поцеловать ее, когда она серьезно произнесла:

Третьего ноября Маделин лежала в родильной палате Биллингса, держа руку Риза и пытаясь сконцентрироваться на своем дыхании. Она провела здесь более двадцати четырех часов и была совершенно вымотана, но медсестры продолжали говорить ей, что все идет прекрасно. Риз был небритым, под глазами залегли темные круги. Роберт находился где-то снаружи, протаптывая колею в плитке холла.

– Дай мне еще одно, – сказала она. Риз выглядел доведенным до отчаяния, но ей нужно было чем-то отвлечься.

– Индийские чернила, на самом деле, делают в Китае.

Он прижал ее руку к своей щеке.

Она засмеялась, но смех резко оборвался, когда ее настигла еще одна схватка. Эта немного отличалась по силе и тому, как она ее ощущала. Она часто задышала, уставившись на монитор сквозь расплывающиеся перед глазами пятна, чтобы увидеть механическое подтверждение того, что чувствовала. Она откинулась спиной на его руки и слабо сказала:

– Не думаю, что осталось еще долго.

– Слава Богу. – Он не знал, сможет ли долго протянуть. Наблюдать за ее болью было самой трудной вещью, которую он когда-либо делал, и он всерьез рассматривал ограничение количества их детей до одного. Он поцеловал ее влажный от пота висок. – Я люблю тебя, милая.

Он заслужил этим одну из ее медленных улыбок.

– Я тоже люблю тебя. – Еще одна схватка.

Медсестра проверила ее и улыбнулась.

– Вы правы, миссис Данкен, осталось немного. Мы должны перевезти вас в родильный зал.

Он оставался с ней в течение всех родов. Доктор внимательно следил за ростом ребенка и сообщил, что не думает, что при родах могут возникнуть какие-то трудности. Риз яростно задумался, насколько представления доктора о трудностях отличаются от его представлений по данному вопросу. Прошло тридцать шесть часов с тех пор, как у нее начались схватки. Менее чем через полчаса после того, как он рассказал ей о «Сан-Диего Чайджерс», Риз держал на руках своего красного, орущего сына.

Маделин наблюдала за ним затуманенными от слез глазами, головокружительно улыбаясь. Выражение на лице Риза было настолько глубоким, нежным и собственническим, что она едва могла устоять перед ним.

– Три килограмма семьсот граммов, – пробормотал он младенцу. – Ты был на грани того, чтобы родиться под скальпелем.

Маделин рассмеялась и потянулась к мужу и сыну. Риз устроил ребенка у нее на руках и обнял их, не в состоянии отвести глаза от обоих. Никогда в жизни он не видел ничего столь прекрасного, хотя ее волосы выбились из косы и были спутанными от пота. Боже, он чувствовал себя хорошо! Измученным, но хорошо.

Она зевнула и откинула голову на его плечо.

– Думаю, мы проделали хорошую работу, – объявила она, рассматривая крошечные пальчики и влажные темные волосы ребенка. – А еще думаю, что просплю целую неделю.

Находясь в своей комнате, прямо перед тем, как по-настоящему заснуть, она услышала, как Риз произнес это снова.

– Я люблю тебя, милая.