На это я лишь мысленно усмехнулась. Как тут расслабиться, если больше всего на свете мне хотелось отвести глаза? Его взгляд сверлил, к тому же он взял меня за руку – наверное, чтобы не сбежала! – и я почувствовала уверенное тепло, идущее от чужой ладони.

– Ну же, смелее! Тебе нечего бояться, – подбодрил меня герцог Аранский.

На это я хотела сказать, что нисколько ему не верю, но все же промолчала. Затем, вздохнув, перестала отводить взгляд, хотя мне казалось, что он обязательно залезет мне в голову и увидит, как я стояла в его комнате и пялилась на него, спящего. И это Нортону Вестегарду нисколько не понравится – раз уж он меня не помнит!..

От этой мысли снова захотелось закрыться. Вот так, поставить магический блок, похожий на защиту, стоявшую на двери его комнаты. Рука послушно взлетела вверх, а заклинание, угодливо явившееся из чертогов памяти, чуть было не сорвалось с моих губ.

Но я все таки сдержалась. Решила, что не стану ничего от него скрывать, если у меня есть надежда на то, что он сможет мне помочь. Лучше уж так, чем плутать во тьме.

…Его пронзительный взгляд, казалось, проникал сквозь черепную коробку, и очень скоро я ощутила чужое холодное присутствие в своей голове. Но слишком долго ковыряться в моих мозгах герцог не стал. Через пару тройку минут, пожав плечами, заявил, что он вынужден признать… Вернее, признаться мне в том, что он никогда не был слишком хорош в ментальной магии, поэтому в моем случае бессилен.

То, что творится в моей голове, оказалось куда сложнее фехтования, а эта наука поддавалась ему значительно лучше магических.

– Потому что герцог Аранский – лучший фехтовальщик в Марсии, – тут же поддакнул староста. – Всем это доподлинно известно!

Но это не решало вопрос, кто я такая и откуда взялась на постоялом дворе.

– Быть может, одна из гостей? – принялся гадать дед Конрат. – Но точно не из местных, в нашей округе таких видных девиц отродясь не водилось. Слишком худая для деревенских, да и руки непривычны к тяжелой работе… Куда ей ведра таскать или за коровами ходить?! – На это он осуждающе покачал головой. – Говор тоже не наш, и ложку держит не по нашенски. Думаю, городская она… Еще и образованная, поди!

И я не поняла, было ли это ругательством или одобрением.

– С владельцем таверны я поговорил, – заявил мне Нортон Вестегард. – Кроме нас постояльцев этой ночью больше не было. Лошадей лишних тоже нет. Только наши и те, на которых прибыли враги. Выходит, ты была вместе с ними? – и его взгляд посуровел.

Если он думал, что каверзный вопрос поможет мне вспомнить, то он ошибался.

– Вряд ли! – покачала я головой. – Говорю же вам, они пришли через черный ход и попытались меня убить, так что определенно я была не с ними. К тому же я спасла вашу жизнь. Но если хотите, вы можете просмотреть мои последние воспоминания. Надеюсь, уровень вашего владения ментальной магией это позволяет…

Он поморщился, и я поняла, что не позволяет. Впрочем, я уже продолжала:

– Особенно обратите внимание на такой момент – когда меня, связанную заклинанием, бросили умирать в огне, они заявили, что им не нужны лишние свидетели. И, поверьте, милорд, я горю желанием не меньше вашего… – на это он вскинул темную бровь, и я все таки смутилась. Но все же добавила упрямо: – Я горю желанием разобраться, кто я такая!

Внезапно скрипнула дверь, и из соседней комнаты появилась Агнесс. В новой сорочке до пят, но все так же прижимая к груди свою куклу. Остановилась перед нашим столом, переступая босыми ногами по домотканому половику.

– И чего ты встала?! – тут же накинулась на нее жена старосты. Оказалось, Лисания сидела в углу за печью и внимательно прислушивалась к нашему разговору.