|
Все это снимала съемочная бригада, мне тыкали в лицо камерами и то и дело поправляли микрофон. И мне не верилось, что все это волшебство происходит со мной. Я вот-вот стану женой Паши. Конечно нам мало удалось пообщаться за это время только на постановочных свиданиях, которые снимали в разных ракурсах, но я была уверена, что у нас любовь. Самая настоящая. Как в кино. И с замиранием сердца ждала той самой заветной ночи, когда я стану принадлежать ему по-настоящему. Как в тех клипах, где он целовал других девушек, опрокидывая на постель и они выгибались под шелковыми простынями, когда он их целовал. Или на капоте машины или… да какая разница где ведь вместо них я всегда представляла себя.
И сейчас я стояла в невероятном платье с кружевной вуалью, приколотой бриллиантовой брошью к венку из белых искусственных роз и закрывающей мое лицо до половины, перед алтарем рядом с Павлом, пахнущим самым сладким сном и сводящим с ума своей неземной красотой. И не было никого счастливее меня в целом свете. Нас венчал сам Епископ Иннокентий в белой тиаре, с рассыпанными по ней бриллиантами и драгоценными камнями он возвышался над чашей со святой водой и при каждом произнесенным им «аминь» брызгал на нас ею под щелканье фотоаппаратов и нацеленных на нас огромных видеокамер. Пока я не произнесла сакральное: — Да! Клянусь! Навсегда! Любить пока смерть не разлучит нас! И посмотрела на своего мужа, который держал тонкими белыми пальцами обручальное кольцо… Как вдруг широкие двойные двери торжественной залы распахнулись, и Епископ замолчал, а гости оглянулись, и я вместе с ними. В торжественную залу вошли странные гости. Их было человек десять. Одетых во все черное. Не русские. Они перекинулись парой слов на непонятном мне языке. Впереди всех вышагивал очень высокий мужчина широкий плечах настолько, что закрывал собой стоящих позади него людей. Я бы назвала его огромной черной пантерой, а не человеком. Он двигался, как смертоносное животное и его лицо с густой бородой казалось высеченным из камня. Все черты крупные, грубые. Резко выделяющиеся надбровные дуги, широченные скулы, выступающие вперед, как и глубоко посаженные раскосые черные глаза выдавали в нем восточные корни. Он осмотрел весь зал, словно отсканировал и перевел взгляд на нас с Пашей, а потом сел в первом ряду. В руках у него была алая роза. Он крутил ее в цепких пальцах и посматривал то на меня, то на моего жениха. Когда взгляд его жутких глаз останавливался на мне я слегка вздрагивала. В них не отражалось ничего кроме глубокого мрака и какого-то кровожадного голода, способного умертвить все живое вокруг. Он мне не нравился. От него исходил запах опасности, запах смерти. Как будто эта свадьба легко могла стать похоронами, если только он этого захочет. — Хан пришел. — Видели? Он вернулся. — Говорили, что он мертв, разве нет? Я повернулась к жениху и встретившись с ним взглядом опять ощутила прилив всепоглощающей радости. Какая разница кто там пришел в гости. Я сегодня стала женой Павлика Звезды. Я жена знаменитости, таланта, самого красивого и любимого мною мужчины. Не знаю, что там ждет меня впереди, но точно нечто прекрасное. После торжественной церемонии все гости сели за огромный, широкий стол, который ломился от самых разнообразных блюд. Но я от волнения есть не могла, думала только отом, чтобы все эти люди поскорее разъехались, и я осталась наедине с Пашей. За столом он сидел рядом со мной, но на меня почти ни разу не взглянул. Только когда позировал перед камерами, обнимал меня за плечи и у меня сердце обрывалось от радости видеть его светлые глаза, направленные на меня и сладкую улыбку, наконец-то подаренную мне. А потом снова появился этот человек, прошел тяжелой походкой вдоль стола и стихли все разговоры, ощутилось внезапно нахлынувшее волной напряжение, словно воздух стал тяжелым и раскаленным как перед грозой. |
