Маг стал совсем бледным, он ходил по кабинету и все что-то продумывал, тихо бормоча, наконец, он спросил:

— Какого цвета его магия?

Селения закрыла глаза, пытаясь вспомнить их противостояние в Орхаллоне, но вспомнилось другое. Вспомнились его глаза, его сильные руки, вкус его поцелуя и тот вихрь чувств, когда он целовал. Она поняла, что страдает без него, но он отверг, а значит ей придется убить свои чувства к орку.

— Его магия черная как ночь и сильнее моей. Намного сильнее. И он умеет создавать сеть, и даже мою собственную энергию использовать.

— Это невозможно, просто невозможно, — повторял Фландрий.

— Возможно, — заговорил молчавший до этого Ньорберг, — я уже встречался с подобным в Великой битве против орков. Тогда наших воинов душили невидимые сети, разрывали невидимые руки.

— Как же вы победили? Как ты победил?

Ньорберг не хотел отвечать, но Селения ждала ответа и он нехотя прошептал.

— Я предал того кого называл другом и убил его выкрав его любимую. Да, это была твоя мать. — Селения почувствовала, как задыхается, как снова ее душу охватывает огонь. — Но она любила меня, она хотела быть со мной!

Король почти кричал, но в его глазах была вина и Селения это видела. Теперь она слишком многое видела. Девушка развернулась и выбежала из дворца. Принцесса и не заметила, как оказалась в саду возле маленького озера. Она со стоном опустилась на валун и с удивлением заметила, что слез нет, она разучилась плакать.

— Ваше высочество, как вы себя чувствуете?

Селения обернулась и увидела Ролана. В глазах принца больше не было надменного величия, не выглядел он и как заправский ловелас, сейчас он смотрел на нее с нежностью и тревогой.

— Я не испытываю телесной боли, меня терзает душевная, — тихо ответила принцесса.

Ролан подошел и сел рядом, разглядывая свою невесту. Она повзрослела, не было в глазах больше и отблеска детской непосредственности, не было и задорного желания бросить вызов всему миру.

— Могу ли я быть вам чем-то полезным? — он галантно взял ее за руку, и от этого прикосновения любящего ее мужчины, принцессе так захотелось испытать то, чего ее лишил орк.

Селения подняла голову и посмотрела в его глаза, она не хотела говорить, ей хотелось просто посидеть в тишине с тем, кто по-настоящему (теперь она это ясно видела) ее любит. Ролан расценил ее молчание иначе и словно боясь спугнуть свою удачу, принц ее поцеловал. Он был очень опытным любовником, но она не чувствовала ничего кроме приятных ощущений. Он не сразу понял, что на его поцелуй Селения не отвечает, но когда понял, с трудом оторвался от ее губ, и прижал девушку к своей груди.

— Я знаю, что вел себя недостойно, знаю, что тебе трудно простить меня, но я все сделаю, чтобы быть с тобой рядом…

Селения почти не слушала, что он говорил, тогда на дороге перед Рионом она почти влюбилась в него, теперь чувствовала, что любит другого.

— Я давно простила вас, мой принц, — ее голос был тихим как шелест травы, — и мне жаль, что в Хорнии я вела себя как ребенок.

Роллан отстранил ее, посмотрел в ее глаза и неуверенно переспросил:

— Значит ли это, что теперь я могу просить вашей руки, и вы ответите согласием?

Теперь задумалась Селения, ей сложно было представить себя в роли невесты, впрочем, ее королевское высочество принцесса Селения должна была стать только женой короля. Как там сказал ТаШерр? Нам нельзя быть вместе. Что ж орк, ты был прав.

— Ваше высочество, — Селения понимала, что ей необходимо обсудить с принцем еще одну крайне неприятную деталь, — вас не тревожит тот факт, что я около трех месяцев была в плену орков?

Ролан виновато отвел глаза.