|
– Почему же ты молчишь? – спросила она, обращаясь сама не зная к кому. – Ведь я здесь одна. В пустом доме собственный голос показался ей совершенно чужим. И тут же с улицы донеслись другие голоса. Возле дома остановился грузовик, послышался скрип отворяемых ворот и скрежет металла о каменные плиты дорожки. Приехали рабочие. Однако она по-прежнему не поднимала головы и все еще словно продолжала ждать чего-то. Щелкнула, поворачиваясь, ручка входной двери. – Эй! Есть здесь кто-нибудь? Доктор Мэйфейр, это вы? – Доброе утро, Дарт. Доброе утро, Роб. Здравствуйте, Билли… В доме зазвучали тяжелые шаги. Вздрогнула и пошла вниз кабина лифта, и через какое-то время раздался уже хорошо знакомый Роуан тихий щелчок, потом глухо звякнула решетка. Все. Теперь дом был в их распоряжении. Роуан медленно, словно заторможенная, вернулась к столу и собрала все разложенные на нем ценности. После этого она все так же вяло прошла в буфетную и убрала сокровища в просторный шкаф, где когда-то хранились льняные скатерти, многие из которых так и отправились на помойку ни разу не использованными, ибо ткань давно сгнила от времени. Старинный ключ по-прежнему торчал в замке. Роуан повернула его, вытащила и положила в карман. Неспешными шагами она направилась к выходу, с неохотой уступая территорию временным «хозяевам» особняка. Уже возле самых ворот она вновь обернулась и внимательно огляделась вокруг. В саду не было ни ветерка. Стремясь убедиться в реальности увиденного, она свернула на дорожку, которая огибала дом, проходила как раз под любимой террасой матери и затем вела к служебным террасам, тянувшимся вдоль столовой. Они были буквально усыпаны опавшими листьями, уже начинавшими засыхать и скручиваться. Вновь почувствовав чье-то легкое прикосновение, Роуан дернулась и даже вскинула руку, словно пытаясь отмахнуться от свисающей гигантской паутины, готовой вот-вот прилипнуть к лицу. Здесь все как будто застыло и царила абсолютная тишина. Густые заросли кустарника почти скрывали балюстраду террас. – Что мешает тебе поговорить со мной? – едва слышно прошептала Роуан. – Неужели ты и вправду боишься? Ни звука, ни шороха в ответ. От каменных плит под ногами исходил жар. В тени кружилась и гудела мошкара. Крупные цветки белого имбиря склонялись к самому лицу Роуан. Неожиданно раздавшийся тихий треск заставил ее вздрогнуть и пристально всмотреться в глубину сада. Огромный цветок дикого ириса, похожий на разверстую пасть хищного животного, вдруг резко склонился и вновь вернулся на прежнее место, словно стебель его случайно задел и пригнул к земле осторожно выслеживающий свою добычу кот. Роуан видела, как затрепетали лепестки, а стебель еще несколько раз качнулся и замер. При виде этого невероятно огромного цветка ей вдруг стало жутко, и в то же время у нее возникло желание коснуться его, вложить пальцы в самую его сердцевину. Но что это? Что с ним происходит? Роуан изо всех сил напрягала зрение, но набрякшие от жары веки так и норовили опуститься, мешали смотреть. Она разогнала рукой мельтешивших перед лицом мошек. Неужели цветок растет прямо у нее на глазах? Нет, напротив. Кто-то сломал его, и теперь крупное, тяжелое соцветие падало вниз со стебля. И все-таки какой он устрашающе большой, просто ужасный!.. Хотя… Возможно, у нее просто разыгралось воображение. Жара, тишина и полная неподвижность в природе, неожиданный приезд рабочих, подобно завоевателям вторгшихся в ее владения, нарушивших ее душевный покой… Она уже не чувствовала себя уверенной ни в чем… Роуан достала из кармана носовой платок, тщательно промокнула им лицо и направилась обратно по той же дорожке в сторону ворот. |
