|
– Скоро узнаешь, моя дорогая. – У меня ничего не получится. – Ты все сумеешь, моя красавица. Сама знаешь. Вот увидишь… 9 Когда он вышел из машины, уже смеркалось, дул пронзительный ветер, но знакомый дом, из окон которого струился теплый желтый свет, выглядел уютным и приветливым… В дверях его поджидал Эрон в шерстяном сером кардигане и кашемировом шарфе вокруг шеи. – Вот, это для вас, – сказал Майкл. – Счастливого Рождества, друг мой. – Он вложил в руки Эрону небольшую бутылку в яркой зеленой обертке. – Боюсь, подарок не очень оригинален, но это лучший коньяк, который я смог найти. – Вы очень любезны, – поблагодарил Эрон, слегка улыбнувшись. – Я буду долго его смаковать. Каждую каплю. Пройдем в дом, а то холодно. У меня тоже есть для вас кое-что. Ничего особенного, позже покажу. Заходите, прошу вас. Внутри Майкла сразу окутало приятное тепло. В гостиной стояла довольно большая ель, великолепно украшенная золотыми и серебряными игрушками. Все это удивило Майкла, потому что он не знал, как Таламаска отмечает такие праздники, если вообще отмечает. Даже на каминных полках стояли композиции из веточек остролиста. А в самом большом камине ярко пылал огонь. – Это старый-старый праздник, Майкл, – сказал Эрон с улыбкой, предвосхищая его вопрос. Он поставил подарок на стол. – Восходит еще к дохристианским временам. Зимнее солнцестояние – время, когда все силы земли находятся на своем пике. Наверное, поэтому Божий сын выбрал именно этот день, чтобы родиться. – Хм, как раз сейчас мне бы не помешало немного веры в Сына Божиего, – сказал Майкл. – И еще немного веры в силы земли. Как все-таки здесь хорошо. После Первой улицы он чувствовал себя действительно уютно в этом плантаторском доме с низкими потолками, незатейливыми лепными украшениями и глубоким камином, который топили не углем, а настоящими большими поленьями. Майкл снял кожаную куртку, перчатки, отдал все это Эрону, а сам протянул ладони к огню, чтобы согреться. Насколько он мог судить, в главных комнатах не было ни души, хотя из кухни доносились какие-то слабые звуки. Ветер бил в стеклянные двери, ведущие на террасу. В рамке из инея можно было разглядеть далекий пейзаж в бледно-зеленых тонах. Их ожидал поднос с кофе, и Эрон жестом пригласил Майкла занять кресло слева от камина. Как только Майкл опустился на мягкое сиденье, он сразу почувствовал, что напряжение внутри ослабло. Еще немного – и он готов был разрыдаться. Он сделал глубокий вдох, окидывая взглядом все вокруг и ничего не видя, и начал без всяких преамбул. – Это происходит, – сказал он дрожащим голосом, едва веря, что дошел до того, чтобы обсуждать ее поведение, и тем не менее продолжил: – Она мне лжет. Он там, с ней, и она все время лжет. С тех пор как я вернулся домой, она только и делает, что обманывает меня. – Давайте по порядку. – Эрон сразу посерьезнел. Голос его звучал сочувственно. – Что произошло? – Она даже не поинтересовалась, почему я так быстро вернулся из Сан-Франциско. Ни разу не заговорила об этом… Как будто все знает. А ведь я был в отчаянии, когда звонил ей из отеля. Будь оно все проклято, я рассказывал вам тогда, что случилось. Мне казалось, что эта тварь пытается убить меня. А Роуан даже ни разу не спросила, что со мной было. – Расскажите еще раз, подробно. |
