|
В боковых воротах замок будет сломан, так что она просто толкнет створку, затем прикроет ее за собой и пойдет по заснеженной тропинке. Она замерзла, но это тоже не имело значения. Снег был так красив. Ей хотелось увидеть склеп, покрытый снегом. – Ты ведь найдешь его для меня? – прошептала она. Почти совсем стемнело. Скоро начнут съезжаться гости, и у нее оставалось совсем мало времени. – Ты сама знаешь, где искать, Роуан, – прозвучал в ответ тихий голос. Она действительно знала. Он прав. Роуан остановилась перед склепом, замерзая от холодного ветра, продувавшего насквозь ее тонкую рубашку. Двенадцать маленьких аккуратных надгробий, по одному для каждой могилы, а над ними – резьба по камню: дверь в форме замочной скважины. – Никогда не умирать. – Это обещание, Роуан, это соглашение, которое существует между тобой и мной. Еще немного – и мы сможем начать… – Никогда не умирать… А что ты обещал остальным? Ты ведь что-то пообещал им. Я тебе не верю. – О нет, моя возлюбленная, для меня теперь важна только ты. Все остальные мертвы. Их кости покоятся под замерзшей чернотой. А холодное тело Дейрдре, пока не тронутое тленом, пропитанное химическими веществами, лежит внутри обитого атласом ящика. Холодное и мертвое. – Мама. – Она не слышит тебя, красавица, ее уже нет. Остались ты и я. – Как я смогу открыть дверь? Мне всегда было суждено открыть дверь? – Всегда, дорогая, и час почти пробил. Ты проведешь со своим ангелом из плоти и крови еще одну ночь, а затем станешь моей навеки. Звезды в небесах не стоят на месте. Они перемещаются и скоро примут идеальное расположение. – Я не вижу звезд. Все, что я вижу, – это падающий снег. – Но они там. Сейчас самый разгар зимы, когда все живые существа, которые должны возродиться к жизни, спокойно спят в снегу. Мрамор был холоден как лед. Она обвела пальцами каждую буковку: «ДЕЙРДРЕ МЭЙФЕЙР». До вырезанной двери в форме замочной скважины ей было не дотянуться. – Идем дорогая, вернемся в дом, в тепло. Пора. Скоро они все приедут – мои дети, великий клан Мэйфейров, все мое потомство, разбогатевшее под моим крылышком. Вернемся теперь к камину, любимая, а завтра… Завтра ты и я останемся одни в доме. Ты должна будешь отправить архангела прочь. – И ты покажешь мне, как открыть дверь? – Ты сама знаешь, моя дорогая. В своих снах, в своем сердце ты всегда это знала. Она быстро пошла обратно, утопая в снегу, ноги промокли, но это не имело значения. Пустынные улицы сияли огнями в серой полумгле. Снегопад настолько поредел, что казался теперь миражом Скоро начнут съезжаться гости. Неужели малыш в ее чреве тоже замерз? Лемле тогда сказал: «Тысячи, миллионы зародышей сбрасывают как мусор в сточные канавы по всему миру – и мы безвозвратно теряем весь этот материал». Уже темно. Гости вот-вот приедут. Важно притвориться, что все хорошо. Она ускорила шаг. В горле у нее пересохло, но холодный ветер остужал внутренний жар. А вот и дом, погруженный в темноту и ожидание. Успела вовремя. Ключ наготове в руке. – А что, если мне завтра не удастся заставить его уйти? – прошептала она. Роуан остановилась у ворот и посмотрела на темные окна. Как в тот первый вечер, когда Карлотта сказала: «Заходи». |
