|
Ты права. На него стоит взглянуть. – А что, если я попрошу кого-нибудь перегнать сюда «Красотку Кристину»? Или – еще лучше – мы можем купить новую яхту. Ты когда-нибудь путешествовал по заливу или по Карибскому морю? – Нет. – Майкл отрицательно мотнул головой. – Я должен был догадаться, что так и будет, когда впервые увидел дом в Тайбуроне. – Майкл! Но ведь всего-то четыре часа! – взмолилась Роуан. – Ну давай поедем, пожалуйста! Нам потребуется не больше пятнадцати минут, чтобы собраться! Перед отъездом они еще раз заглянули в особняк. Эухения, сидя возле кухонного стола, чистила и полировала извлеченную из шкафов серебряную посуду. – Как приятно видеть, что в этот дом вернулась жизнь, – сказала она. – Да, это просто чудесно, правда? – Майкл обнял женщину за худенькие плечи. – А как насчет того, чтобы и вам вернуться в свою прежнюю комнату? Хотите? Эухения с радостью приняла его предложение и добавила, что непременно останется здесь на весь уик-энд. Она слишком стара, чтобы терпеть всю эту кучу детей в доме сына, и, возможно, бывает иногда чересчур строга с ними. Вот почему она с удовольствием переедет обратно в особняк. На вопрос, есть ли у нее ключи, она ответила, что да, конечно, хотя, сколько она себя здесь помнит, никто в этом доме не пользовался никакими ключами. Несмотря на поздний час, наверху еще трудились маляры. Рабочие в саду тоже собирались оставаться там до темноты. Дарт Хенли, помощник и правая рука Майкла, с готовностью согласился присмотреть за всем в течение уик-энда. – Смотри, бассейн уже почти готов! – воскликнула Роуан. И действительно, все ремонтные работы там были практически завершены – осталось только нанести кое-где последний слой краски. Плиты настила вокруг бассейна отчистили и полностью освободили от сорняков, провалившиеся бортики заменили, кусты, закрывавшие изящные перила из известняка, вырубили, равно как и густые заросли самшита, в которых затерялись чугунные столы, скамейки и стулья. Оказалось, что боковая терраса, на которой много лет сидела в своем кресле-качалке Дейрдре, когда-то была открытой, доказательством чему послужили обнаруженные под толстым слоем земли и сорняков ступени, мощенные каменными плитами. Их тоже тщательно очистили, с террасы сняли старую сетку, и теперь можно было выйти из гостиной через боковые французские окна и спуститься прямо на лужайку. – Пусть остается так, Роуан, – сказал Майкл. – Эта терраса должна быть открытой. Тем более что у нас есть очаровательная терраса со стороны кухни – там уже натянули новую сетку. Взгляни, если хочешь. – Да оторвись ты наконец от всего этого! Тебе не кажется, что нам пора? – Роуан сунула в руку Майклу ключи от машины. – По-моему, будет лучше, если теперь машину поведешь ты. У меня такое впечатление, что ты нервничаешь, когда я за рулем. – Немного. И только тогда, когда ты несешься как сумасшедшая, не обращая внимания на запрещающие сигналы светофора и дорожные знаки, и нарушаешь правила движения, – откликнулся Майкл. – Ладно, красавец, веди ты. Но только при условии, что через четыре часа доставишь нас на место. Он в последний раз оглянулся на дом. Да, Роуан была права, сказав, что свет здесь напоминает о Флоренции. После того как южный фасад особняка отмыли от пыли и грязи, Майклу действительно отчего-то вспомнились старинные палаццо Италии. Все идет хорошо, просто здорово! Однако в глубине души он вдруг почувствовал странную боль, точнее – смешанное ощущение печали и невероятного счастья… «Я здесь, – подумал он. |
