|
– Не нужно так говорить. У вас впереди еще целая вечность, – ответила Беа, обдавая Филдинга, а заодно и Роуан нежным цветочным ароматом духов, не менее дорогих, естественно, чем ее шикарное платье из красного шелка. – Никогда не думала, что вы так уж намного старше меня, – заявила сидящая рядом с Филдингом Лили Мэйфейр, накрывая костлявой ладонью его руку. Седая, с поредевшими волосами, сквозь которые просвечивала кожа головы, и впалыми щеками, она в этот момент действительно казалась почти его ровесницей. – Так, значит, вы занялись приведением в порядок особняка на Первой улице? – Филдинг повернулся к Роуан. – Вы и этот ваш… жених… Ну и как? До сих пор все шло нормально? – Да, все идет отлично, – с легкой улыбкой ответила Роуан. – А почему вы об этом спрашиваете? Филдинг нежно похлопал ее по руке, и от этого прикосновения по всему телу Роуан неожиданно разлилось приятное тепло, словно старик таким образом выразил ей свое благословение. – Прекрасные новости, Роуан. – Филдинг успел отдышаться после утомительного путешествия от входа до стула, и голос его, по-прежнему тихий, обрел глубину и бархатистую мягкость. Роуан заметила, что белки его глаз с возрастом пожелтели, но вставные зубы сияли первозданной белизной. – Очень рад это слышать. Ведь она много лет никому не позволяла трогать там хоть что-нибудь. – В тоне его проскользнули гневные нотки. – Старая ведьма – других слов не придумаешь. Среди сидевших слева от Филдинга женщин поднялся негромкий ропот. – Дедушка! Ради всего святого!.. – Гиффорд тронула его за локоть и одновременно наклонилась, чтобы поднять и повесить на место соскользнувшую со спинки стула трость. Однако он не обратил внимания на ее восклицание. – Это правда Она довела особняк до полной разрухи. Удивляюсь, что его вообще удалось спасти. – Дедушка, умоляю вас! – в отчаянии повторила Гиффорд. – Не надо перебивать его, дорогая. Пусть говорит, – вмешалась в разговор Лили, сверкнув глазами в сторону Роуан. Голова ее чуть заметно тряслась, но тонкие пальцы крепко сжимали бокал. – Никто не сможет заткнуть мне рот, – заявил старик. – Она твердила, что виноват во всем только он, что это он не позволяет ей что-либо делать. Она верила в его существование, но использовала его исключительно в своих целях. Все вокруг вдруг примолкли и словно теснее сомкнули ряды. Роуан показалось, что даже свет несколько померк. Краем глаза она увидела приближавшуюся к ним темную фигуру Рэндалла. – Дедушка, мне бы не хотелось, чтобы вы… – вновь начала было Гиффорд. «А мне бы, напротив, очень этого хотелось…» – безмолвно возразила ей Роуан. – На самом деле это она, – продолжал Филдинг, – это она хотела, чтобы дом развалился, она стремилась разрушить все. Удивляюсь, что она вообще не сожгла особняк – как та сумасшедшая экономка из «Ребекки»[2]. Я всегда боялся, что рано или поздно она это сделает. Что она сожжет все портреты и фотографии. Кстати, вы видели портреты? Вы видели снимки Джулиена с сыновьями на фоне входной двери? – На фоне входной двери? Вы имеете в виду ту дверь, что по форме напоминает замочную скважину? Неужели Майкл услышал? Да, конечно, и теперь он идет сюда, безуспешно пытаясь заставить хоть на минуту замолчать Сесилию, которая непрерывно нашептывает что-то ему на ухо, не замечая озадаченного выражения его лица. |
