|
Тем временем нанятая прислуга разбрелась по комнатам, чтобы собрать последние стаканы и салфетки, поправить диванные подушки, проверить, все ли свечи погашены, расставить по местам букеты цветов, которые до этого украшали банкетные столы, и вытереть оставшиеся кое-где винные лужицы. Наконец все было сделано. Последним уходил Райен, ибо ему было вменено в обязанность расплатиться с прислугой и убедиться, что все в идеальном порядке. Дом был почти пуст. – Доброй ночи, мои дорогие, – сказал он, и высокая входная дверь медленно закрылась. С минуту Роуан и Майкл смотрели друг на друга, и вдруг дружно расхохотались. Майкл подхватил ее на руки и покружил, а затем осторожно поставил обратно на пол. Роуан всем телом прильнула к мужу и прижалась головой к его груди – любимая поза, уже вошедшая у нее в привычку. Она даже ослабела от смеха. – Мы сделали это, Роуан! – сказал он. – Именно так, как следовало. Мы сделали это! А теперь все, слава богу, позади. Она продолжала беззвучно хохотать, охваченная восхитительной усталостью и в то же время приятным волнением. И тут начали бить часы. – Послушай, Майкл, – прошептала она, – уже полночь. Он щелкнул выключателем, свет погас, и новобрачные, взявшись за руки, торопливо поднялись по темной лестнице. Коридор на втором этаже утопал во мраке – светился лишь проем одной из распахнутых дверей. Эта дверь вела в их спальню. Они молча подошли к порогу. – Ты только посмотри, Роуан, что они сделали! – воскликнул Майкл. Беа и Лили потрудились на славу. На каминной полке между двумя серебряными канделябрами стоял огромный букет благоухающих роз. На туалетном столике, на серебряном подносе, их поджидало шампанское в ведерке со льдом и два бокала. Кровать тоже была приготовлена: кружевное покрывало откинуто, подушки взбиты, а мягкий белый балдахин отведен назад и привязан к массивным столбикам у изголовья. На одной стороне кровати были красиво сложены нарядная ночная рубашка и белый шелковый пеньюар, а на другой – пижамная пара из белого хлопка. Девственную чистоту подушек подчеркивала роза, перевязанная ленточкой, а на маленьком столике справа от изголовья стояла свеча. – Как мило, что они обо всем позаботились, – прошептала Роуан. – Вот и настала наша свадебная ночь, – откликнулся Майкл. – Только что пробило двенадцать. Наступил час ведьмовства, дорогая, и он принадлежит лишь нам двоим. Они снова переглянулись и тихо рассмеялись, заражая весельем друг друга, не в силах остановиться. Оба сознавали, что безумно устали и сил хватит лишь на то, чтобы упасть на кровать и забраться под одеяло. – Что ж, прежде чем рухнуть в постель, давай хотя бы выпьем шампанского, – предложила Роуан. Майкл кивнул, отшвырнул в сторону визитку и принялся развязывать галстук. – Вот что я тебе скажу, Роуан, нужно действительно очень любить кого-то, чтобы вырядиться в такой костюм! – Ладно тебе, Майкл, здесь все так делают. Ну-ка, расстегни мне молнию, пожалуйста. Она повернулась к нему спиной. Твердая скорлупка корсета разошлась в стороны, и платье свободно упало к ногам. Роуан сняла изумруд и небрежно положила его на край каминной полки. Наконец все было снято и убрано. Молодые уселись на кровати, чтобы выпить шампанского, – как и положено, оно пенилось через край и оказалось сухим, очень холодным и вкусным. |
