И все же неприятное чувство не оставляло маркиза. Придя домой, он сразу же прошел в библиотеку, наказав лакеям сказать леди Кэрью, когда она вернется, что он ждет ее там. Он ходил из угла в угол, ожидая ее. Он ждал ее три часа.

Он знал: она пережила в прошлом какой-то удар. Он догадался об этом и даже сказал ей. Шесть лет назад ей было восемнадцать. Скорее всего именно в тот год она впервые, начала выезжать в свет. Самый подходящий возраст для романа с таким обольстительным красавцем, как Лайонел. Конечно же, она встречала его на балах и приемах. Тогда он был помолвлен с ее кузиной, а Саманта жила в доме своего дяди – отца леди Торихилл.

Удар был столь жестоким, что она шесть лет не выходила замуж, хотя, как он знал, проводила в Лондоне все сезоны, и, как он убедился сам, приехав в нынешний сезон в Лондон, поклонников у нее было более чем достаточно, а соперниц она могла не бояться. Кое-кто из поклонников – среди них лорд Фрэнсис – держались возле Саманты с завидным постоянством и, как видно, были настроены очень серьезно. И все же она не вышла замуж.

Должно быть, это было куда хуже, чем просто какое-то разочарование. Что, если она в какой-то мере послужила причиной разрыва своей кузины с ее женихом? Она любила свою кузину. Хартли знал, что леди Торнхилл мучительно переживала скандал, за которым последовало расторжение ее помолвки с Лайонелом. И если после этого скандала объект любви Саманты покинул ее и уехал из страны, конечно же, подобные события могли тяжело подействовать на такую нежную, чувствительную женщину, как Саманта. Она не хотела больше поддаваться чувству, не хотела выходить замуж.

И вдруг совершенно необъяснимым образом она этой весной очертя голову влюбляется в него. В какого-то бродячего садового архитектора. В мужчину, о котором лишь по доброте душевной можно сказать, что он не так уж уродлив. В человека, который так тяжело хромает, что люди в смущении отводят глаза. В человека, у которого вместо правой руки какая-то скрюченная лапа.

«Доверчивый простак», – сказал бы он, если бы ему поведали такую историю о ком-то другом. Глупый романтик!

Лайонел возвратился в Англию в этом году. Быть может – нет, вероятнее всего, так оно и случилось, на балу у леди Рочестер они встретились впервые. Они танцевали вальс и были прекрасны, от этой пары невозможно было глаз отвести. Ну а Лайонел, конечно же, постарался пустить в ход все свое обаяние; он ни за что не отказал бы себе в удовольствии снова утвердить свою власть над прекрасной женщиной, которая когда-то любила его, но в ту пору он был для нее запретной территорией. И в ней, по-видимому, вновь пробудилось давно подавленное чувство. По-видимому, она старалась подавить это чувство. И пришла в страшное смятение.

Если она в таком состоянии выбежала после окончания танца на лестничную площадку и совершенно неожиданно столкнулась с человеком, с которым месяц назад у нее установились дружеские отношения, конечно же, она ему обрадовалась – это было спасение. Она умоляла его вывести ее на свежий воздух. С ним, показалось ей, она забудет о коварном искусителе. Она даже попросила этого друга поцеловать ее. И сказала ему, что любит его…

И если и на следующий день смятение не оставило ее, а ее новый друг, не зная о причине ее вчерашнего порыва, приехал к ней и сделал ей предложение, она могла совершенно импульсивно его принять. Она пыталась убежать от самой себя, не хотела снова обречь себя на страдания и потому приняла предложение человека, за которым, как она думала, она могла надежно спрятаться.

Ведь она ни разу после свадьбы не сказала, что любит его. Он же повторял ей эти слова бессчетное число раз. И правду сказать, он не заметил в ней никаких признаков страсти, физического влечения к нему. Он ей друг. Не больше и не меньше. Хотелось бы ему знать, насколько он ошибся в своих догадках. Хорошо бы ошибся. Хорошо бы его домыслы были бы столь же далеки от истины, как Солнце от Земли.