Я любила, когда Дэниел гримасничает, зачастую хихикала. Вот и сегодня незамедлительно зародилась улыбка, но она сползла с губ, когда я поняла, что завтракать нам придется наедине. В столовой никого, кроме нас, не было. Приборы лежали рядом, на тех же местах, что и вчера.

– Лира Илаиль не составит нам компанию? – удивилась я.

Этим утром ее общество пришлось бы кстати. Неужели мать Дэниела потеряла бдительность?

– Она еще не спускалась. Дедушка и отец уже поели и закрылись в кабинете. Так что прошу к столу, – чуть пафосно произнес именинник и отодвинул мне стул.

Поначалу завтрак протекал в полном молчании, затем Дэниел кое как втянул меня в беседу. Мы говорили исключительно на безопасные темы: о грядущих занятиях и экзаменах, выстраивали предположения, куда в преддверии диплома отправят группу на практику. Постепенно в общении появилась былая легкость, что не могло не радовать.

В какой то момент я даже подловила себя на том, что снова беззаботно улыбаюсь, а тело не напоминает больше натянутую струну.

– Праздничный обед состоится в два пополудни, так что у нас уйма времени. Чем займемся? Может, выберемся на улицу? – предложил он, когда каждый из нас выпил по две чашки кофе.

– Замечательная мысль! – выпалила я и живо поднялась из за стола.

Мне хотелось поскорее подставить лицо свежему воздуху, но взгляд зацепился за коробочку, которую я захватила с собой и прятала на протяжении всего завтрака под салфеткой. Настал час вручить имениннику подарок.

– Дэниел, еще раз с днем рождения!

Я протянула воздушнику загадочный футляр и встала у него за спиной, чтобы узнать, что в нем. Колтрен младший с детской радостью и предвкушением сорвал красивую ленту. Едва она извилистой змейкой спланировала на пол, друг поднял крышку.

– Стило?! – раздосадовано воскликнули мы в один голос.

«Голову даю на отсечение – подарок ему понравится», – вспомнилась бабушкина фраза.

«Ага, как же… Так понравился, что Дэниел прямо таки визжит от радости», – с сарказмом подметила я и печально вздохнула.

– Спасибо, – с чувством благодарности пробормотал Колтрен младший и взял невзрачный на вид подарок в руки.

Внезапно стило начало удлиняться, расширяться на конце и у основания. Превращение заняло не более пяти секунд, однако его итог превзошел все ожидания. Да я чуть на пол от изумления не села, когда в руках у воздушника появился… меч!

– Адель! Адель! – закричал Дэниел с такой силой, что у меня чуть барабанные перепонки не лопнули, и резко вскочил на ноги.

При этом лезвие меча задело кувшин с апельсиновым соком, тем не менее он остался целым. Я уж подумала, что мне почудилось, как верхняя половина посудины съехала на скатерть и оранжевая жидкость со скоростью лавины хлынула на стол. Но заметил ли это Дэниел, который продолжал размахивать мечом?

Вслед за кувшином пострадала ваза с цветами, затем пустой стакан. Посуда билась, как при ссоре, устроенной сварливой женой.

Я нервно сглотнула, наблюдая за другом. Его глаза лихорадочно сияли, а улыбка не сходила с губ. Подарок определенно пришелся ему по душе. В отличие от меня!

– Ох, бабушка, предупреждать о таком нужно. Можно и без головы теперь остаться, – пробормотала я, когда смертью храбрых пал фарфоровый заварничек.

Конечно, я утрировала. Дэниел не сходил с места, да и амплитуда взмахов была небольшой. Но все же пик его восторга лучше было переждать в гостевой комнате. Стоило устремиться к выходу, как в столовую, привлеченные криками радости и звоном посуды, вбежали Колтрен старший, его сын, а после и дворецкий.