— Между вами, Чарлзом и Мартином, не так ли?

Она подошла к серебряному подносу, который стоял на витиевато отделанном серванте, при этом подол ее изысканной синей юбки взметнулся.

— Не хотите что-нибудь выпить? Может, бренди?

Он вовсе не хотел пить, но вынужден был согласиться, чтобы между ними возникло взаимопонимание. К тому же ему не хотелось обижать ее.

— Спасибо. Было бы очень кстати.

Она налила ему бренди, а себе — херес, подошла к нему и подала ему хрустальный бокал.

— Почему бы нам не присесть?

Кивнув в знак согласия, он подошел с ней к дивану, и они сели.

Графиня улыбнулась:

— А теперь скажите, что конкретно привело вас ко мне?

— Буду откровенен, миледи. Мне нужна ваша помощь.

— Пожалуйста… мы ведь друзья, не так ли? Буду рада. Если вы будете называть меня Джулиана.

Он попытался улыбнуться:

— Хорошо… Джулиана. Как я уже сказал, мне нужна ваша помощь. Я понимаю, что мои вопросы могут показаться вам чересчур откровенными, но я должен знать о ваших отношениях с Чарлзом и с Мартином Уитни.

Одна из ее холеных соболиных бровей взметнулась вверх, но он не был уверен, что его вопрос так уж ее удивил.

— Отлично. Чарлз и я… мы были… друзьями. Близкими друзьями, даже до того, как умер мой муж.

— Понимаю.

— Надеюсь, вы не станете судить меня слишком строго. Мой муж был старше меня почти на тридцать лет и все время болел. Чарлз был вдовцом, старше меня, но он был невероятно очаровательным. В нем было столько жизни, сколько я не видела ни в одном мужчине.

— Мне он тоже очень нравился. И вряд ли я могу осуждать вас, Джулиана, ведь и у меня самого было несметное количество друзей-женщин.

— Я слышала об этом.

— Так вы были близки с Чарлзом. А как насчет Мартина?

— Я встречалась с Мартином несколько раз на протяжении нескольких лет. Но интересоваться мной он начал тогда, когда я приехала в Лондон.

— И вы тоже были заинтересованы в нем?

— Нет. — Она изящным движением поднесла бокал к губам и сделала глоток. — Я была с ним любезна, не более. Потом и наши с Чарлзом дорожки разошлись. Мой муж умер тремя годами ранее. По окончании траура мне открывались большие перспективы. Чарлз же был из тех мужчин, которые прекрасно это понимают.

— А Мартин?

— Мартин оказался высокомерным дураком. Я неоднократно говорила ему, что он меня не интересует, но он и слушать не хотел. Он ревновал к Чарлзу, хотя я постоянно твердила ему, что между нами все кончено.

— Думаете, Мартин мог обозлиться до такой степени, что убил своего брата?

— Не знаю. Я не знала Мартина настолько хорошо. Как я уже сказала вам, я была с ним вежлива, но только потому, что обожала его брата, однако сверх этого он не интересовал меня.

Рул поставил пустой бокал на стол и поднялся с дивана.

— Спасибо, Джулиана, за вашу честность. И за то, что верите в мою невиновность.

Она отставила свой бокал с хересом и подошла к нему так близко, что он мог почувствовать аромат ее духов. Она опустила ладони на лацканы его сюртука.

— Мне нет никакого дела до Мартина Уитни. Но вы, Рул, другое дело.

В его голове эхом зазвучал набатный колокол. Он схватил ее за тонкие запястья, которые уже обвивали его шею, и очень осторожно освободился от их плена.

— Вы свободны, Джулиана.