Только к вечеру четвертого дня, как раз в тот момент, когда Лендис вышел из каюты капитана, а Клод после всех бессонных ночей наконец крепко уснул, Алексис пришла в себя.

Приподнявшись на кровати, она вглядывалась в темноту, постепенно начиная различать контуры спящего на стуле человека. Алексис не сразу узнала его. А когда узнала, то тут же вспомнила все. События страшного дня с поразительной четкостью встали у нее перед глазами. Но что было потом, она не могла вспомнить. Девушка презирала себя за слабость, за то, что позволила себе упасть в обморок, но неожиданно резкая боль в спине напомнила ей, что дело не в ее нервах или слабоволии. Алексис едва сдержала стон, прикусив губу. Непрошеные слезы потекли у нее по щекам.

Алексис спрашивала себя, как долго она пробыла без сознания. Скорее всего не больше нескольких часов. Сейчас уже темно, поздний вечер. Не может быть, чтобы была уже ночь. Алексис пыталась понять, где находится. Это не похоже на ее спальню. И… О Боже! Кровать под ней закачалась… Значит, она на корабле! К тому же, судя по шуму волн, бьющих в корму, они вышли за акваторию порта. Что наделали эти люди? Как посмели они забрать ее с острова!

Мужчина в каюте по-прежнему крепко спал. Алексис попыталась рассуждать логически. Кажется, другой человек называл его капитаном… Тогда это его корабль, и решение о том, чтобы увезти ее с Тортолы тоже, вероятнее всего, принял он. Алексис попробовала встать, движимая лишь одним желанием — выбраться наружу. Услышав, что мужчина зашевелился, она замерла и оставалась неподвижной до тех пор, пока он снова не уснул; затем поднялась с постели. Ей стало холодно. Только тут девушка осознала, что она стоит совершенно нагая. Куда подевалась ее одежда? Шепотом выбранив капитана, Алексис почти пожалела, что объект ее недовольства не мог услышать ее.

Обернувшись простыней, она на цыпочках подошла к сундуку, чтобы найти хоть что-нибудь. Надо сказать, Алексис здорово удивилась, обнаружив собственную одежду, аккуратно сложенную в стороне от вещей, которые могли принадлежать капитану. Сбросив простыню, она надела нижнюю рубашку и болезненно поморщилась, когда случайно задела бинты. Кажется, она сорвала струп, и рана начала кровоточить.

Алексис как раз вынимала платье, когда дверь в каюту распахнулась. Вошел тот самый человек, что вместе с капитаном присутствовал при расправе Траверса над ее семьей. Прежде чем он ее заметил, Алексис успела нырнуть в тень.

Лендис подошел к Клоду и безжалостно растолкал его.

— Твоя очередь прогуляться. Я посмотрю за… Господи, Таннер! Куда она пропала?

Клод чуть не подпрыгнул на стуле. Быть такого не могло! Он и заснул-то всего на пару минут. Конечно, она никуда не могла деться. Услышав шорох в углу, Клод обернулся. Алексис стояла, прижавшись спиной к стене и держа в руках платье. Глаза ее сверкали, словно у кошки, и Клод вдруг подумал, что она, наверное, видит в темноте гораздо лучше обычных людей. Он зажег лампу и направился к девушке.

Алексис еще теснее прижалась к стене: казалось, она хотела врасти в нее. И дело было не только в том, что она опасалась приближавшегося к ней человека; Алексис с трудом преодолевала боль и боялась снова упасть в обморок, если лишится поддержки. Она не могла позволить себе потерять сознание до того, как велит им вернуть ее на Тортолу.

Клод остановился в нескольких футах от нее и поставил лампу на комод.

— Вы еще недостаточно выздоровели, чтобы совершать прогулки. Позвольте мне помочь. Еще немного, и вы лишитесь чувств.

Какой у него приятный голос, подумала Алексис. Тембр голоса был глубокий и чистый, чуть хрипловатый от волнения. Судя по всему, он не хотел ее обидеть. Его широко распахнутые зеленые глаза говорили о том, что он хочет ей только добра.