— Ну, расскажи мне, кто такая эта девчонка? Вопрос был задан нарочито безразличным тоном, но все дело испортило то, что она опять чихнула. Эсме справилась бы с простудой в два счета, подумал Эрдан.

— Гм… Камэ, ты уверена, что хочешь с этого начать?

Она на борту совсем недавно, еще и трех месяцев не прошло. Ничего такого за это время не случилось…

— Да? — Из-под одеяла послышался смешок. — Проклятье. Давеча в таверне один моряк клялся и божился — дескать, Крейн заполучил в целители саму святую Эльгу. Она одним прикосновением возвращает людей с того света, приращивает оторванные конечности и все такое прочее… это, по-твоему, «ничего такого»?

Эрдан обомлел. Он знал, что слухи будут распространяться быстро, но такой скорости не ожидал бы никто. Выходит, о воскрешении Кузнечика уже сложили легенду? Вряд ли Эсме понравится, что ее считают воплощением Эльги, а ведь где-то через полгода слухи обрастут такими подробностями, что просто держись…

— Так было или не было? Что, в команде теперь есть ожившие мертвецы?

— Когда увидишь юнгу со шрамом на шее, — сказал Эрдан, вздохнув, — представь себе рану, которая была на месте этого шрама. И сделай выводы.

— Вот как… — Картограф снова чихнула. — Что ж, это ценное… приобретение. Когда брат о ней узнает, обязательно захочет отобрать, помяни мое слово.

Мастер-корабел поморщился: «отобрать» звучало так, словно целительница была дорогой вещью или редкостным животным. Камэ с годами ничуть не утратила свое высокомерие, которое не раз приводило к беде, но все-таки сейчас он вынужден был признать ее правоту. Когда слухи дойдут до Лайры Отчаянного, самопровозглашенного короля Окраины, он во что бы то ни стало захочет увидеть Эсме, а потом… ну, отобрать ее Крейн не позволит. А вот если Лайра попытается переманить целительницу, события могут принять совершенно неожиданный оборот.

— Эрдан, не томи душу! Где вы раскопали это тщедушное сокровище?

— Ладно, — проговорил мастер-корабел. — Слушай… И он рассказал Камэ обо всем, что произошло с момента появления «Невесты ветра» в тейравенской гавани. О ссоре Крейна и Велина картограф знала, поскольку это случилось как раз перед тем, как она сама оставила фрегат, — Эрдан не раз думал о том, что если бы Велин был на борту в тот самый день, когда судьба занесла их в Лэйфир, все могло быть иначе. Камэ слушала очень внимательно, не перебивая. Когда речь зашла о новом путешествии на юг, он ждал взрыва эмоций, но Камэ сохраняла спокойствие. Дойдя до описания карты, Эрдан чуть помедлил в ожидании — не остановит ли его капитан? «Невеста» молчала, исподволь прислушиваясь к его рассказу; рассеянный взгляд Крейна ощущался будто сон — иного дозволения корабелу не требовалось. И все-таки о самом главном, об «Утренней звезде», он не рассказал. «Древнего сокровища» для Камэ оказалось вполне достаточно.

— Собственно, мы направлялись в Кеттеку, чтобы поговорить с тобой, — проговорил он с виноватым видом. — Как раз об этой карте…

Картограф сидела в одеяле, словно рак-отшельник, кусала губы, хмурила брови. Борьба, которую она вела сама с собой, отчетливо читалась по лицу, и Эрдан гадал: что победит — профессиональный интерес или… другое чувство. Наконец она спросила:

— Ну?

— Кристобаль собирался спросить тебя, какой из трех маршрутов выбрать — Тодзан, море Кракена или пролив Сирен. В этой части архипелага мы в тот раз не были, поэтому… хм, собственно, мы начинаем все заново. Как будто не прошло столько лет.