Дело было не только в том, что она ехала учиться за границу, а в том, что она получала еще один навык – обучение на чужом для нее языке. И, как всякий новый навык, новое умение, это вселяло в нее определенное чувство гордости и свободы.

Год пробежал быстро. Наступило время отъезда в Лондон. В аэропорту Аню провожал Максим. Лицо у него было, как у человека, который ел сладкую сливу и внезапно обнаружил там червячка. Разочарование, обида и стремление предостеречь Аню от глупостей – все это «прочитывалось» без труда.

– Не волнуйся. Я поступлю и сразу же вернусь. Занятия ведь начнутся не раньше осени. Мы успеем обо всем переговорить, – попыталась приободрить его Аня.

В ответ Максим лишь глубоко вздохнул.

Уезжала Аня легко – ей казалось, что нет ничего проще, чем выполнить то, что она задумала…

Все недолгое время, проведенное в Англии, Аня Спиридонова ни разу не задумалась о поражении. Девушке казалось, что с ее трудолюбием, упорством и преданностью профессии взять эту высоту будет достаточно просто. Английский язык, который она изучала с детства и который усовершенствовала в период подготовки, был хорошего уровня, он позволял свободно общаться и слушать лекции. Аня очень быстро поняла, что ее опыт превосходит опыт других поступающих – еще только двое до поступления проработали на ферме и в ветлечебнице. Аня старалась быть внимательной и быстро уяснила, что умничанья здесь не любят, что полагается отвечать только на строго поставленный вопрос, даже если ты можешь рассказать гораздо больше.

Она почти не выходила в город, проводя все время за учебниками. Только уже поздно вечером в качестве прогулки она совершала переход через большой мост и бульвар, чтобы оказаться в большом освещенном кафе, там поужинать и позвонить Максиму и маме. Голос Максима, когда он снимал трубку, напоминал голос пенсионера, который боится телефонных хулиганов.

– Да-а-а? – грубовато-настороженно произносил он и замолкал, словно опасаясь, что из трубки сейчас раздастся выстрел.

– Макс, в чем дело? Ты кого-то боишься? – как-то спросила его Аня.

– Почему боюсь?! Откуда ты взяла, что боюсь?! Что ты в самом деле говоришь?! – голос вдруг приобрел звонкость и вместе с тем враждебность. Аня всегда чувствовала себя страшно виноватой, что она сейчас здесь, в Англии, сдает экзамены, а несчастный Максим страдает от одиночества в Москве.

– Макс, я скучаю, – на всякий случай в середине или конце каждого разговора произносила Аня.

– Ну, допустим, я тоже, – отвечал ей сурово Максим, – и что из того? Ты же сейчас не возьмешь билет на самолет и не прилетишь в Москву.

Аня в ответ начинала что-то лепетать про то, как она мечтает поступить в колледж, каким радостным будет ее возвращение, как хорошо, что Максим понимает ее. (Хотя на самом деле она чувствовала, что он совсем не понимает!) И всегда в интонациях ее голоса звучало извинение за самовольное решение и отъезд. Максим реагировал на ее невнятный лепет каждый раз одинаково: просто молчал в трубку. Аня представляла его лицо в эти моменты – оно казалось ей мордашкой надутого капризного ребенка.