Мальчишка.

Но талантливый до безумия. И он такой не один. Вот только какой прок с таланта, если за спиной нет опоры рода? Один шанс — прибиться к чужому дому. И ведь прибивались, приживались как-то, подпитывая истоки родовых жил свежей кровью. Но сейчас чужаков особенно не любят.

Оттого и смотрят на Крайта искоса, а когда снисходят до того, чтобы заметить, дело заканчивается дракой. И бестолочь эта не понимает, что любая из них может последней оказаться. Его унижали. Калечили, наказывая за наглость, но оставляли в живых, понимая, перед кем придется отвечать за смерть. Только однажды кто-нибудь поддастся искушению.

Дичающих много.

Злых и зубастых — и того больше. А талантливых, чтобы по-настоящему, чтобы дар и умение — единицы.

Запереть его, что ли, пока не поумнеет?

Ладони Крайта скользили над картой, то расходясь, то смыкаясь над каменной грудой холмов, словно бы желая скрыть ее от глаз Виттара. И вновь размыкались, выворачивались, зачерпывая невидимые нити. Пальцы дергались, и уголки губ, причем левый полз вверх, а правый — опускался. Из носа ползла струйка крови, а заплывший глаз вдруг прорезался.

Виттар налил вина, добавил два куска сахара и щепоть корицы, размешал и нагрел.

И когда мальчишка — он действительно старался, выложившись до капли, не из страха, не из желания угодить, но потому, что мог — покачнулся и начал оседать, Виттар подхватил его.

Кресло стояло рядом.

— Райгрэ, я… — губы все еще дергались, и речь была нечленораздельна.

— Пей, — Виттар поднес к губам кубок.

Первый глоток Крайт не сумел удержать, вино потекло по губам, щекам, шее. Крайт попытался вытереться, но руки не слушались. Частичный паралич — нормальное явление, и оба знали, что он пройдет.

— Глотай, — вино приходилось вливать меж сведенных судорогой губ. И Виттар, честно говоря, опасался, что однажды его подопечный попросту подавится.

На этот раз обошлось.

— От холмов. Круги. Возмущения. На рассвете. Сильное — к побережью. Альяро.

Королева Мэб последней взошла на корабль. А с нею — свита. И каждый из них — сам по себе источник.

— Второе по силе — Крымш.

Городок в сорока лигах от холмов.

— Но по форме и характеру, — с каждым словом Крайт говорил все лучше, — похоже на отраженное эхо первого выброса. Почти полное соответствие контура в зеркальном преломлении.

Виттар кивнул, показывая, что понимает.

— Есть еще следы…

…которые для большинства королевских нюхачей затерялись бы в шуме первичного выброса, на что Мэб и рассчитывала.

— …вот, — Крайт взмахом руки нарисовал три десятка векторов. — Цвет соответствует яркости, но…

Мальчишка выглядел довольным.

— Если убрать те, где чувствуется след живого железа…

…которого в Одене не осталось…

— …то остается.

Пять точек. Города. Похожи друг на друга, как близнецы. Равноудалены от границы и побережья, от городов крупных, от военных гарнизонов. Население в пределах трех-пяти тысяч, преимущественно — люди. Впрочем, после лагерей и чисток, можно с уверенностью заявить — люди.

Три из пяти возникли на торговых путях. Один — близ карьеров, где добывали белую глину. И один — на болотах… все пятеро отличались преданностью Короне Лозы и Терний.

И вряд ли были счастливы поражению в войне.

В каждом из этих пяти городков пса убьют быстро и жестоко.

Но Оден был жив. Почему? И как долго продлится это везение? Виттар надеялся, что его хватит до прибытия поисковых отрядов. Он не собирался отвлекать королевских эмиссаров, у него имелись собственные люди.