Я поднимаю взгляд и смотрю ему в глаза. Раньше я видела в его глазах страсть — и отвечала ему таким же взглядом, но я знаю, что сейчас я слишком измождена для того, чтобы ответить ему тем же. Букс знает это. Как я уже говорила, он знает меня лучше, чем я сама.

— Мы обязательно поймаем его, — произносит он. — И поймаем уже скоро.

74

Я не знаю, что делать. Я упал в пропасть, и эта пропасть оказалась глубже, чем я мог себе представить. Я не знал, что ответить, когда она сказала мне это. Просто сидел там, а затем…

Ой, наверное, я говорю совсем непонятно. Мы пошли прогуляться после обеда, а затем вернулись к ней домой. В ее доме есть старинный камин, в котором жгут дрова, и хотя было не очень холодно, она подумала, что будет романтично развести в нем огонь. Так мы и сделали.

Затем мы начали целоваться и обниматься. Это было очень нежно, тепло и мило. Я говорю не о сексе. Я говорю о чем-то более глубоком. Я говорю о близости. Мы просто поглаживали друг друга, смотрели друг другу в глаза, чувствовали дыхание друг друга на своем лице. Мы разделили эти минуты так, как я еще никогда не разделял ничего и ни с кем. Я мог бы продолжать делать это бесконечно долго.

Затем я сказал ей:

— Мэри, я к вам неравнодушен.

Эти слова как бы сами собой слетели с моих губ. Я не собирался их говорить. Это для меня нехарактерно — с каких это пор я вдруг стал рубить с плеча? Я тщательно обдумываю все, что делаю, — абсолютно все, и вам это известно, — но не при общении с ней… Да нет, я хотел сказать это. И после этих слов у меня стало легко на душе.

А она спросила:

— Вы это серьезно?

И я сказал, что, конечно же, серьезно. Ну конечно серьезно. И тогда она замолчала. Я почувствовал, что она немного отодвинулась от меня. А это совсем на нее не похоже. Она ведь, как вы помните, открытая книга. Но в этот конкретный момент она замкнулась в себе, отодвинулась. Я впервые заметил уязвимость в ее взгляде. Видимо, я увлек ее туда, где она чувствовала себя неуютно. Я не знал, что делать. Я подумал, что умудрился совершить какую-то грубую ошибку и что мне, наверное, следует извиниться. Но это показалось мне странным. Извиняться за то, что я сказал женщине, что я к ней неравнодушен? В моей голове зароились всевозможные мысли: «Это наглядно демонстрирует твою неопытность, Грэм», или же «Это как раз подтверждает то, что ты не годишься для отношений подобного рода». Но затем, вместо того чтобы продолжать сидеть как истукан или же снова стать таким, как обычно, я доверился своим чувствам и сказал что-то искреннее. По-моему, я сказал: «Мои слова вас чем-то расстроили?»

И тогда ее глаза наполнились слезами. Сначала я подумал, что она сейчас попытается отшутиться, но она сказала нечто совсем другое. Она произнесла это шепотом, и наши лица в этот момент находились на расстоянии лишь нескольких дюймов друг от друга. Она сказала: «Если это и в самом деле серьезно, то тогда я отдам себя вам. Отдам. Я готова это сделать. Но только если вы отдадите себя мне. Если вы не можете этого сделать — ну и ладно. Но я готова сделать это, если и вы готовы тоже».

«Я отдам себя вам». Вот так она сказала!

Я не знал… не знал, что ответить.