Я прохожу через контрольно-пропускной пункт, делая вид, что не замечаю пятерых агентов, занимающихся тем же самым, что и я. Многие из замаскировавшихся под футбольных болельщиков агентов идут парами и рассредоточиваются по секторам стадиона.

По правде говоря, мне раньше даже в голову не приходило, что, глядя на футбольный стадион изнутри, я смогу мысленно произнести: «Красиво!» Однако стадион, на который я сейчас захожу, и в самом деле красивый. Тут все сделано из стекла, стали и камня. Само поле — под открытым небом, а потому на нем как бы естественное освещение. Дует свежий ветерок. Изнутри это спортивное сооружение больше похоже на торговый пассаж, чем на стадион. Дело в том, что этот стадион был построен на месте старого универсального магазина, и его архитектура при этом была сохранена — в том числе и старинная улица, вымощенная булыжником. Я слышала, что местные жители очень гордятся своим стадионом, и я их понимаю. Впрочем, здесь много балконов, с одного из которых наш субъект, возможно, сейчас наблюдает за тем, как мы просачиваемся на стадион.

А ведь не у всех нас, борцов за правопорядок, получается не привлекать к себе внимание. Я вижу мужчину среднего возраста с коротко подстриженными волосами, стоящего у входа в магазин спортивной одежды и тратящего больше времени на то, чтобы всматриваться в толпу, чем на разглядывание свитера детского размера, который он взял с прилавка. С таким же успехом он мог бы стоять с плакатом «Я ПРОСТО ПРИТВОРЯЮСЬ, ЧТО ЧТО-ТО ПОКУПАЮ, А НА САМОМ ДЕЛЕ Я ПОЛИЦЕЙСКИЙ».

Я пересекаю свободное пространство, примыкающее к Адамс-стрит, и иду по направлению к своему месту: я буду находиться в ближней части сектора № 112. Игровое поле расположено намного ниже уровня улицы — наверное, для того, чтобы стадион не получился очень высоким и не заслонял собой городской пейзаж. Когда я прохожу мимо ворот из кованого железа, отделяющих свободное пространство от игрового поля, мне видно, что, чтобы попасть в первую часть сектора с сидячими местами, нужно спуститься по ступенькам, а не подняться.

На трибунах — огромная масса людей, шум, гам. Все это вызывает у меня чувство бессилия. «Мы не сможем отыскать его здесь. Зрителей на стадионе слишком много, а нас слишком мало».

Возьми себя в руки, Эмми!

Я медленно иду к своему месту, как бы невзначай просматривая сектор. Затем я звоню Буксу.

— Привет, милый! — говорю я радостным голосом. — Стадион сегодня, конечно же, полон! Малыш, жаль, что тебя здесь нет. Но я очень рада, что ты увидишь все это по телевизору!

— Замечательно, Эмми, — слышу я голос Софи на другом конце линии. — Что там у вас?

— Сектор один одиннадцать, девятый ряд, места третье и четвертое. Сектор один тринадцать, двадцать шестой ряд, посередине, и тридцатый ряд, место пятое или шестое. А еще сектор один двенадцать, восемнадцатый или девятнадцатый ряд — точно не могу сказать, — посередине. Все они либо лысые, либо их головы и лица чем-то скрыты. Тут таких я наверняка увижу еще с десяток, а то и больше.

Я сажусь, чтобы, по меньшей мере, сделать вид, что наблюдаю за игрой. Футболисты команды «Миннесота Вайкингс» ловят введенный противником в игру мяч и проносят его в зону противника так, что им удается заработать тачдаун. Ну и начало игры, Детройт!

83

Когда начинается четвертый — и последний — период, Детройт проигрывает со счетом 20:6. Мне ни капельки не интересно, каким будет результат этого матча, в котором взрослые люди в красочных костюмах современных гладиаторов пытаются пересечь с кожаным мячом в руках какую-то разграничительную линию, но мне очень даже интересно, как скоро этот матч закончится. Если назревает то, что Букс называет победой с явным преимуществом, то болельщики вскоре уже могут начать расходиться и нам нужно быть готовыми к выходу нашего субъекта со стадиона немного раньше, чем планировалось.