— Не забывай, Эмми, что это моя встреча.

Букс поворачивается и смотрит на меня.

— Я буду вести себя хорошо. Честное-пречестное слово.

— Я уже не ребенок, чтобы верить в «честное-пречестное слово».

— Но мне ты все-таки веришь, не так ли?

Он вздыхает:

— Пойми, лучше, чтобы мы действовали по моему сценарию.

— Так оно и будет. Я и не хотела бы действовать по-другому, Букс.

Он что-то сердито бормочет себе под нос, и мне становится понятно, что он мне не верит. Ему ведь известно, какой капризной я могу быть.

— Ты — большой и важный дядя, — говорю я ему. — А я — маленькая девочка, несущая твою сумку.

— Ты не несешь сейчас мою сумку.

— Но понесу, если ты захочешь.

Мы получаем от дежурного администратора бейджики посетителей, наши сумки тщательно проверяют, и мы направляемся к лифтам.

— Ты сегодня очень язвительная, — говорит Букс.

Он прав. Я нервничаю, и мне нужно это чем-то компенсировать. Сейчас состоится самая важная из всех встреч, какие у меня когда-либо были. На кону стоит очень многое, а я тут еще умничаю.

— Ты ведь понимаешь, что организовать такую встречу не так уж просто, — говорит Букс.

— Я понимаю.

Перед тем, как мы заходим в лифт, Букс бросает на меня быстрый взгляд. Пока мы поднимаемся, он ничего не будет говорить — ни единого слова. Это одно из его правил, обусловленное менталитетом «суперсекретного агента»: никаких разговоров о делах в присутствии незнакомых людей.

Но я знаю, что ему хочется сказать. Я снова произношу эти два слова: «Я понимаю».

Да, я действительно отменила нашу с ним свадьбу за три месяца до нее. Задаток, который мы дали за аренду банкетного зала, нам удалось получить обратно, а приглашения еще не были вручены. Интересно, счел ли это Букс хоть каким-то утешением? Думаю, что… нет.

Мы сообщаем свои имена и фамилии какой-то женщине, и она ведет нас по коридору в один из больших конференц-залов, используемых директором ФБР Уильямом Мориарти для переговоров.

Когда мы уже подходим к этому помещению, я замечаю, что Букс становится все более напряженным. Он ведь впервые снова оказался в этом здании после того, как — вопреки возражениям директора — сдал свое удостоверение агента ФБР. У него, наверное, сжимается сердце, когда он идет сейчас по этим коридорам с тоненьким ковровым покрытием и дешевенькими произведениями искусства — по коридорам, в которых ощущается атмосфера непримиримой борьбы с преступностью ради того, чтобы население могло чувствовать себя в безопасности. Ему, конечно же, сейчас нелегко. Я попросила у него слишком много, причем я ведь не заслуживаю никаких любезностей с его стороны после всего того, что ему сделала. Мысленно беру себе на заметку: Букс — хороший человек.

Он ведь организовал мне не просто встречу, а встречу с самым главным начальником. Ему удалось перескочить через моего начальника Дикинсона, который наверняка сорвал бы эту встречу, если бы у него имелась такая возможность. Я рада тому, что его здесь не будет.

Дверь открывается. У дальнего конца длинного стола стоит директор ФБР Мориарти. По его левую руку — начальник отдела кадров Нэнси Пармаджоре.

А вот по его правую руку стоит не кто иной, как заместитель директора по вопросам уголовных преступлений, кибербезопасности, быстрого реагирования и деятельности служб, известный мне как Джулиус Дикинсон, попросту «наш Дик».