– Да, разумеется. Я сейчас пришлю свою жену, чтобы та осталась с миссис Стаффорд.

Лицо Ливси выразило большое удивление.

– А вы знакомы со Стаффордом?

– Только слышал о нем, мистер Ливси, – ответил Томас с самой обезоруживающей улыбкой.

Человек в кресле соскальзывал с сиденья все ниже, дыхание его замедлялось. Не тратя времени даром, Питт вышел и, подойдя к своей ложе, распахнул дверцу.

– Дело серьезное, Шарлотта, – сказал он повелительно. – Думаю, что бедняга умирает. Тебе надо бы пойти туда и поддержать миссис Стаффорд.

Кэролайн обернулась и взволнованно посмотрела на него.

– Оставайтесь здесь, мама, – ответил Питт на немой вопрос.

Шарлотта встала, вышла вместе с мужем и бегом бросилась к ложе Стаффорда, только юбки развевались. Томас направился в противоположную сторону, в администрацию. Он нашел нужную дверь, резко постучал и вошел, не ожидая приглашения.

Внутри сидел мужчина с великолепными усами. Он сердито посмотрел на вошедшего, который оторвал его от разглядывания очень нескромной фотографии.

– Как вы смеете, сэр! – запротестовал он, слегка привставая. – Это…

– Дело срочное, – отрезал Питт, не потрудившись улыбнуться. – Один из покровителей вашего театра, ложа четырнадцатая, чрезвычайно болен. В сущности, боюсь, что он умирает. Это судья Стаффорд.

– О господи, – обомлел администратор, сильно побледнев. – Как это ужасно! Какой скандал! Люди так суеверны… Я…

– Нечего об этом думать, – перебил его Питт. – В театре есть врач? Если нет, вам лучше послать за ближайшим как можно скорее. Я иду обратно, посмотреть, нельзя ли чем помочь.

– А кто вы, сэр? Ваше имя?

– О милосердное небо! Какое несчастье! – В лице у администратора не осталось ни кровинки.

– Не будьте идиотом! – отрезал Томас. – Это не преступление. Бедняге внезапно стало плохо, а я случайно оказался поблизости, в другой ложе со своей семьей. Бывает, в театр ходят даже полицейские. А теперь, ради бога, быстрее найдите врача!

Администратор открыл и закрыл рот, не издав ни звука. Затем поспешно собрал фотографии, сунул их в ящик стола, быстро и громко задвинул его и поспешил за Питтом, который уже шагал по коридору.

В четырнадцатой ложе Сэмюэл Стаффорд уже лежал в дальнем углу ложи, чтобы по возможности не привлекать взгляда тех, кто предпочитает реальную драму неторопливо разворачивающейся на сцене. Актеры были достаточно дисциплинированны, чтобы не обращать внимания на волнение и суету в зрительном зале. Ливси снял пиджак и, свернув, подложил его под голову Стаффорда, стоя возле него на коленях и озабоченно всматриваясь ему в лицо. Джунипер Стаффорд сидела в кресле, наклонившись вперед и обратив напряженное лицо к мужу, не приходящему в сознание. Дыхание его становилось все тише и реже, лицо побледнело. Он был уже белый как мел и не двигался, только едва заметно вздымалась и опадала грудь. Конечности больше не подергивались. Шарлотта встала на колени возле Джунипер, обняв ее за талию и взяв ее руку в свои.

– Администратор послал за врачом, – сказал Питт тихо, впрочем, он понимал, что все это без надобности, уже слишком поздно.

Ливси взял Стаффорда за руку, чтобы нащупать пульс, затем поднялся с колен, закусив губу, и взглянул на Питта.

– Спасибо, – сказал он просто. Взгляд его одновременно выражал безнадежность и предупреждал, чтобы инспектор не сболтнул ничего лишнего в присутствии Джунипер.

В дверь очень неуверенно постучали.

– Войдите. – Ливси посмотрел на Питта, потом на дверь. Для врача было рановато, если только он не присутствует в театре, причем в том же самом ярусе.

Дверь отворилась, и Питт узнал гладкое, смуглое лицо Адольфуса Прайса, адвоката суда Ее Величества.