Секретарь доложила о том, что в приемной ожидает мистер Моррисон. Дорст велел пригласить гостя и поднялся из-за стола, придав лицу серьезно-добродушное выражение. Это выражение должно было сразу же показать визитеру, что к его миссии здесь относятся серьезно, но претензии далеки от обоснованности.

– Мистер Моррисон, – Дорст приветливо протянул руку гостю, – директор просил меня встретить вас и обсудить все проблемы. Мой статус начальника управления и заместителя директора Агентства вас, надеюсь, удовлетворяет?

– Да, конечно, мистер Дорст, – ответил Моррисон, пожимая руку. Он с видимым усилием старался придать своему лицу величавость, присущую заместителю руководителя такого серьезного ведомства, как ФБР.

– Прошу вас, – предложил Дорст, указывая на кресло. – Чем обязаны вашему визиту? Я вас слушаю.

– Благодарю вас, – ответил Моррисон, усаживаясь в кресло. – Видите ли, мистер Дорст, нашу встречу можно пока считать неофициальной. Я объясню почему. Нашему Бюро хотелось бы сначала пообщаться с вашим Агентством на этом уровне и обсудить создавшееся положение. С нашей стороны, мистер Дорст, это можно рассматривать как жест доброй воли.

– Боже! – воскликнул Дорст с наигранной веселостью. – У меня возникает ощущение, что вы сейчас начнете обвинять НАСА во всех смертных грехах. Или, что еще хуже, в деятельности, которая наносит ущерб безопасности страны.

– Нет, мистер Дорст, – возразил Моррисон, не приняв шутливого тона собеседника. – Но в нарушении законов мы обвинить вас собираемся. Я имею в виду статью 102 Закона о национальной безопасности.

– Помилуйте, мистер Моррисон, – постарался искренне удивиться Дорст, который прекрасно понял, о чем идет речь, – я просто не понимаю, каким образом наша деятельность может навредить национальной безопасности.

– Вы меня не поняли. Вы не вредите национальной безопасности, но вы нарушаете закон. Могу вам напомнить суть этой статьи. – Тут Моррисон на память воспроизвел текст: – «Сбор зарубежной разведывательной и контрразведывательной информации на территории США должен быть согласован с ФБР, как это требуется в соответствии с процедурами, установленными по договоренности между директором ЦРУ и министром юстиции».

– Ах, вот вы о чем. Но мы не занимаемся разведкой, мы просто собираем информацию о новейших технологиях и достижениях науки в мире. Это вполне доступные пути, которые не имеют ничего общего с методами работы разведки.

– Тогда напомню вам случай с вербовкой полковника российских военно-космических сил Требунского.

– Это действительно было вопиющее нарушение нашего сотрудника, – согласился Дорст, – но это была его личная инициатива. Он за это наказан и переведен в другое подразделение. Единичный случай.

Моррисон не сдавался. Фэбээровец хорошо подготовился к этой встрече, и факты следовали один за другим. В интерпретации Бюро они действительно выглядели зловеще, хотя Дорст сознавал, что, по сути, все обстоит именно так, как и предполагает ФБР. Однако напряжение нужно было снимать и удар отводить. Дорст перешел в наступление, решив, что надо не дать собеседнику укрепиться в своих подозрениях. Угроза оглашения в сенатском комитете этого вопроса была серьезной, а последствия – очень неприятными, если не катастрофическими.

– Давайте, мистер Моррисон, теперь я вам напомню кое-что из законодательства США. В разделе, который, по случайному стечению обстоятельств, тоже имеет номер 102, «Закона о космосе» от 29 июля 1958 года, в соответствии с которым и было образовано НАСА, указано следующее: «НАСА поручено доводить до ведомств, непосредственно занимающихся национальной обороной, открытия, которые имеют военную ценность или значимость».