Свет от двух свечей еле заметно подрагивал в просторном Зале героев, отбрасывая неровные отблески на худое лицо Андриса Виссера и выхватывая очертания темного силуэта Поля Стрейдома — последнего новобранца «Лагербонда». Они находились в самом сердце Памятника первопроходцам — массивного гранитного монумента, возведенного на краю холма, откуда открывается вид на Преторию. Памятник был поставлен в 1938 году и исполнен в готическом стиле в память о Великом переселении фермеров-буров из Капской колонии сто лет назад. Он был обнесен круглой лагерной стеной из шестидесяти четырех каменных повозок, запряженных быками, и рельефами черных антилоп гну, которые символизировали армию зулусов. На внутренней стене располагались фризы, изображавшие двадцать семь сцен Великого переселения, а в самом центре находился кенотаф, расположенный так, что в полдень 16 декабря — День битвы на Кровавой реке — лучи солнца падали из окна на потолке прямо на надпись с последними строчками старого гимна.

Виссер пропел первые строчки гимна слабым и хриплым голосом. Припев подхватили все двадцать один человек, стоявшие в тени за новобранцем. Хотя было всего два часа пополудни, собрание проходило в обстановке величайшей секретности, а обычный набор из взяток, угроз и шантажа гарантировал, что их никто не потревожит. Церемония принятия в члены «Лагербонда» копировала аналогичную процедуру «Брудербонда» старых дней. Когда был пропет последний куплет, Виссер откашлялся и заговорил почти шепотом:

— Поль Геррит Стрейдом, собратья буры, являющиеся членами «Лагербонда», после тщательного рассмотрения твоей кандидатуры приняли решение о том, что ты достоин вступить в наши ряды.

Он продолжил, следуя установленной процедуре посвящения, и начал перечислять кандидату цели и задачи «Лагербонда», согласие с которыми тот должен был каждый раз подтверждать. Стрейдом стоял, выпрямившись во весь рост, и громко говорил «да» каждый раз, когда требовалось. Обычно кандидаты до вступления в организацию имели слабое представление о том, кто именно в нее входил, но для Стрейдома — третьего по значимости человека в Национальном разведывательном агентстве — Виссер сделал исключение.

Почти окончательно севшим голосом Виссер подошел к кульминационному моменту церемонии:

— В присутствии твоих братьев, собравшихся здесь, чтобы быть свидетелями, я принимаю твою клятву верности и объявляю членом «Лагербонда». Будь стойким в минуты невзгод. Будь верным в любви к своему народу. Будь твердым в служении ему. Сердечные поздравления и добро пожаловать. — С этими словами он пожал ему руку, после чего из тени выступили остальные члены «Лагербонда» и сделали то же самое.

Зажгли еще свечи. К Виссеру подошел старый генерал, которому было не меньше восьмидесяти пяти лет.

— Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь, Андрис. Я имею в виду операцию «Дроммедарис», — мрачно произнес он.

— Это разумное вложение средств, уверяю, — отозвался Виссер.

— Хм. Мне сказали, что «Таймс» обойдется в десять миллиардов рандов.

— По меньшей мере, — подтвердил Виссер.

— На десять миллиардов рандов можно купить кучу оружия, — заметил генерал.

— Нам нужна политическая власть, а не оружие, — возразил Виссер. — И могу заверить, что эти деньги ее нам купят.

Генерал недовольно хмыкнул и отошел. Среди членов «Лагербонда» с большим стажем далеко не все понимают, что к чему, с горечью подумал Виссер. Но возраст берет свое, и они постепенно умирают. У «Лагербонда» есть власть, и чтобы ее получить, пушки не понадобились. У «Лагербонда» есть деньги и знания.