Он взял Нику за руку и потянул к нагромождению деревьев, штакетника, железных оград и выломанных из брусчатки булыжников.

— Ребят, стойте! — окликнул их Платон. — Я слышал, в городе орудуют снайперы! Они могут открыть огонь по баррикадам!

Игорь обернулся и крикнул:

— Езжай в общагу, зануда, без тебя веселее!

И потащил Нику дальше.

И тогда Платон не сдержался.

«Остановись, — мысленно приказал он, стиснув зубы и глядя на спину удаляющегося приятеля. — Не ходи туда».

И тут же черная молния яростно пресекла его послание.

«Отстань от нас!»

Платон покачнулся, удивленно хлопнул ресницами и потер лоб. Но тут же снова попробовал «дотянуться» до Келлера и усилил нажим.

«Иди сам, если хочешь. Но Нику за собой не тащи. Это опасно».

«Она тебе не жена и не невеста! — огненным прочерком полыхнул в голове ответ. — Отстань!»

Последний ментальный удар оказался очень сильным, Платон скривился от боли и, вскинув руки, сжал пальцами виски.

«И когда Келлер научился так сильно бить?» — с изумлением и досадой подумал он.

Тем временем Игорь и Ника остановились возле баррикады. Ника о чем-то заговорила с двумя мужчинами, в руках у которых были автоматы. Они отвечали чуть насмешливо, но приветливо.

«Может, они и правы, — подумал Платон, глядя на своих друзей. — Наверное, я и правда чересчур сильно нагнетаю. А может, все это из-за ревности? Игорь ей нравится больше, чем я, это очевидно. Он веселый, решительный. А я вечно думаю, выбираю… Занудствую. С Игорем ей интереснее, чем со мной. Он настоящий человек действия».

Платон тяжело вздохнул.

До семнадцати лет сын «потомственного алтайского шамана» и русской учительницы Платон Хамдаев был уверен, что он такой один, и даже считал себя кем-то вроде урода. Но встреча с Игорем Келлером все изменила. Игорь обладал таким же даром, как и Платон, и при этом совсем не считал себя уродом или выродком. Скорее даже наоборот. «Мы с тобой избранные, чувак! — постоянно говорил он. — Ты только подумай: нас с тобой только двое таких — на все человечество! Представляешь, каких дел мы можем натворить?!»

Ника ничего не знала об их способностях. Платон и Игорь с самого начала договорились, что не будут «давить» на Нику и выпендриваться перед ней, соревнуясь в крутости. Решить исход соперничества должны были исключительно человеческие качества. Иначе все могло плохо кончиться. Первым такие правила игры предложил Платон, Игорь — нехотя поддержал.

С момента договора прошло два месяца, а Ника до сих пор твердила, что они нравятся ей оба, и, кажется, не собиралась делать выбор.

Подумав об этом, Платон снова вздохнул и двинулся за удаляющимися друзьями.

Они не сразу поняли, с какой стороны донеслись гулкие хлопки выстрелов. Игорь схватил Нику за плечо и буквально швырнул за баррикаду.

— Пригнись! — почти восторженно крикнул он.

Платон как раз подошел к ним и теперь тоже поспешно присел на корточки.

— Снайпер фигачит! — радостно проговорил Игорь. — Кажись, вон с того дома!

Он показал на серое многоэтажное здание.

— Я же предупреждал, — проворчал Платон. — Поехали в общагу, пока нас не пристрелили.

— Не боись, все будет тип-топ, — усмехнулся Игорь. И осторожно высунулся из-за баррикады, пытаясь разглядеть засевшего на крыше снайпера. — Я знаю, где этот козел, — сказал он затем. И послал мысленный вопрос: «Может, попробуем его снять?»

«Нет, — так же мысленно ответил Платон.