Ева потянулась к трубке беспроводного телефона в изголовье широкой дубовой кровати, пообещав себе, что будет сдержанна и спокойна.

– Что?! – рявкнула она. – На что ты еще способен, Данте? Мало ущерба, который ты уже причинил?

– Я? – с изумлением переспросил он. – Разве я создал тебе такую репутацию? И не говори мне про ущерб после того, как я вынес тридцатиминутную истерику бывшей невесты.

– Бывшей? – повторила Ева, мгновенно повеселев и с ужасом понимая, что Данте пробуждает в ней самые низменные качества. Она тяжело вздохнула: – Ты хотя бы любил ее?

«Где его хваленый интеллект? Неудивительно, что он не уживается с женщинами».

– При чем здесь любовь?

– Действительно. – Ева иронично подняла брови. – Да будет тебе известно, люди чаще всего вступают в брак именно по этой причине.

– В твоем мире – может быть, – буркнул Данте. – Открой, нам надо поговорить. Я вижу только один выход из сложившейся ситуации.

– Не хочу тебя видеть. Будет только хуже.

– Поверь, хуже некуда.

Ну уж нет. Она может убить его за вчерашние непростительные слова, или он увидит ее опухшие от бессонницы глаза, или… Но самое страшное – не это.

– Не хочу давать новую пищу этим волкам, – сказала Ева. Как объяснить его визит Пруденс?

Она услышала в трубке глубокий вздох, и ее бросило в жар. Что с ней? Откуда такая реакция на этого циничного и жестокого человека?

– У меня есть надежный план, – прошептал Данте низким, бархатным, чувственным голосом.

– Неужели? – Ева была заинтригована против воли. – Хочешь совершить чудо?

– Решай сама. Другого выхода нет – или я, или ничего.

Ева уже открыла рот, чтобы сказать «Ничего», но остановилась, подумав о бизнесе, Кейт, аренде. Если Данте обуздает прессу, стоит его выслушать, – все и так потеряно. Она глянула на свою старую уютную пижаму, не делающую чести модному дизайнеру:

– Ладно, дай мне пять минут.

– Три, – сказал Данте, отключая связь.

Открыв рот, Ева уставилась на телефон, потом швырнула его на кровать. Она теряла драгоценные минуты.

– Мерзкий, грубый, лживый змей, – бормотала она. – Я рехнулась.

Подтянув узел светло-серого шелкового галстука и расправив лацканы черного пиджака, Данте приготовился к боевым действиям. Кровь играла в жилах, наполняя мышцы энергией. Высокий, властный, сильный, уверенный в себе, он легко и решительно отогнал папарацци от Евиной двери.

Данте был доволен, что Ева еще не сделала заявления – у него были свои планы на мисс Сент-Джордж. Чем скорее он убедит ее принять его предложение, тем лучше. Зная ее упрямство, он готовился к серьезной схватке, но инстинкт хищника предсказывал победу.

Почему она не торопится открыть ему? Страшное подозрение закралось в душу, превратившись почти в уверенность: она не одна, развлекается с кем-то в постели и поэтому не вышла к репортерам. Как он раньше не подумал? Для человека, просчитывающего каждый шаг, он поступил до странности неосмотрительно. Особенно если учесть, что от исхода сегодняшней встречи зависит успех будущей сделки. Если Ева…

Спина взмокла от пота при мысли, что сейчас он увидит в ее кровати мужчину. Сердце Данте скрутила нестерпимая боль.

Когда внутри щелкнул железный засов, Данте сделал несколько медленных глубоких вдохов.

В дверях стояла Ева, очаровательно заспанная, растрепанная, с припухшими глазами. Она напомнила Данте давнишний эпизод, когда, оставшись ночевать в доме Финна, он впервые случайно увидел ее, юную, грациозно спускавшуюся утром по лестнице в кухню.