Ее внимание привлекли снежные хлопья, бьющиеся в окно. Тяжелые бархатные занавеси были раздвинуты, и она услышала завывания усилившегося ветра и увидела, что снег комьями залепил стекла.

Если она не поторопится, то вообще не сможет добраться до Сесиль. Там ее ждут комнаты, залитые светом и теплом, прелестные веселые малыши. Разве что отношение к книгам, бесполезно пылящимся на полках, вызывали у нее сожаление в доме подруги.

Мадлен спустилась, выключила свет и заторопилась на кухню.

Все продукты были уже разобраны. Занавески в деревенском стиле плотно закрывали окна. Веточка омелы с белыми ягодами лежала на столе для сушки посуды.

Одетый в джемпер и кажущийся еще более высоким и широкоплечим, чем ей показалось сначала, Луи Лакруа ставил чашки с чаем на поднос. Она отметила, что его светлые волосы все еще слегка взъерошены и влажны.

Весело посмотрев на нее, он воскликнул:

— А вот и вы! Чай готов.

Один взгляд на его лицо, и она поняла, что не ошиблась в его удивительной привлекательности. Ну нет, она не попадет дважды в одну и ту же ловушку. Она столько слез пролила из-за Анри, что больше не хочет повторения.

— Спасибо, но, к сожалению, у меня совсем нет времени, — быстро отозвалась она.

Он не принял ее возражений и небрежным тоном произнес:

— Всего лишь проглотите одну чашку перед уходом. Вам она совсем не помешает.

Скрепя сердце она сдалась. Ей и вправду очень хотелось сделать хоть несколько глотков горячего чая.

— Молоко и сахар? — вежливо спросил он.

— Только молоко, если можно.

Глядя, как он неловко одной рукой открывает пластиковую бутылку с молоком, она сказала:

— Давайте я открою. А как же вы собираетесь управляться одной рукой в одиночестве?

Ничего не отвечая, он налил чай ей и себе и предложил:

— Почему бы вам не присесть на минуту?

Она осталась стоять.

— У вас должна быть прислуга. Я имею в виду, что в таком большом доме… — Ее голос беспомощно пресекся.

— Конечно, когда-то здесь был большой штат обслуживающего персонала. Но, с тех пор как отец умер, здесь никто не живет. Только Мари Мюрье, которая была секретарем отца, и ее муж Пьер. Он служил водителем. Они жили здесь со времен моего рождения и считают этот дом своим домом.

— Но, если секретарь вашего отца живет в этом доме, зачем вам нанимать еще одного секретаря?

— Потому что Мари уже больше шестидесяти, и она хочет уйти на покой, а не работать целыми днями. Мюрье в этом году не имели отпуска, поэтому они отправились на Рождество в Лимою к сестре Пьера.

Несколько удивленная его пространными объяснениями, она спросила:

— Значит, здесь никого нет, кроме нас с вами?

— Никого, — подтвердил он и добавил: — Мы совсем одни.

В его словах она уловила удовлетворение и внезапно забеспокоилась. Подавив легкую дрожь, вызванную подсознательным чувством опасности, Мадлен решила, что у нее разыгралось воображение. Хотя до дороги было около километра, а до ближайшего жилья и того больше…

Решительно отогнав от себя тревожные мысли, она напомнила себе, что Луи Лакруа сын уважаемого в округе баронета и наследник поместья.

Конечно, он не может представлять никакой опасности для нее. С какой стати? Она всего лишь незнакомка, которая подвезла его домой из-за дорожного происшествия и которой он предложил работу.

Если здесь и присутствуют какие-то личные чувства, то только с ее стороны. Именно поэтому она решила не принимать его предложения.

Словно прочитав ее мысли, он сказал:

— Насколько я понимаю, вы уже приняли решение?

— Вы имеете в виду работу? — спросила она, чуть запинаясь.